Метод очень хорош, потому что обычно используется для каких-то адекватных вещей и срабатывает на мужчинах с высоким уровнем ответственности и наличием такой элементарной, хотя и довольно редкой, вещи, как совесть. Используя чувство долга, женщины совершенствуют мужчин и заодно обеспечивают достойное настоящее и будущее своему потомству.
Манипуляции с чувством вины.
Это самый грязный и вредный даже для самих дам способ управления мужчинами.
Именно этим путём и пошла сестрица Марьяша.
***
-- Это всё ты! Ты виноват! Это из-за тебя! Ты мне всю жизнь спортил! Ой, судьба моя, судьбинушка поломатая! Кабы с тобой не повстречалася - жила бы себе припеваючи! За мужем добрым! Как сыр в масле каталась!
-- Дура. Если бы не я, ты бы нынче в половецком стане кизяк собирала, радовалась, что камчой не ободрали, да очередного пащенка в брюхе таскала.
Мне что, нужно вспоминать, как я её у поганых отбил, как сопляка кипчакского прямо на ней зарезал да стаскивал? Кстати, первого своего зарезанного в жизни.
-- Нет! Я...! Я... Ваня... Он сам...! Он... ы-ы-ы...
Не совсем дура. Перечень технологий манипуляции хоть и обширен, но счётен и ограничен. Не стала перебором весь "букет" прокатывать. Запустила стандарт - "перевод стрелок". Можно вспомнить киноклассику: "Не виноватая я, он сам пришёл!".
Ожидаемые варианты развития: истерика, слёзы или совращение. Возможны разнообразные комбинации. Вероятен плач. По теме: "все мужики - козлы".
Я внимательно разглядывал свою названную сестрицу.
Марьяшка.
Марьяна Акимовна.
Историческая, безусловно, личность. Ключевой персонаж на пути прогресса и процветания всего человечества. С её помощью и при её участии я додумался до идеи внедрения в "Святую Русь" э... "русского поцелуя". У неё хорошо получалось. По нужде: нас тогда в любой момент мог засечь половецкий разъезд, было необходимо, чтобы рот у неё был занят.
Отсюда пошла идея о тёплой воде, русских печках, белые избы и... и вот - Всеволжск мой. Со всяческими прогрессоидными прибамбасами.
В основе "поступательного и неотвратимого движения к светлому будущему" - горячий ротик испуганной женщины и горячечный бред в мозгах паникующего мужчины. А не - "производительные силы" с их "производственными отношениями", как некоторые думают. "Силам" же тоже пинок нужен? "Волшебный пендель" для их развития.
Много чего у нас с ней было. Как я её никакую через Десну вплавь переплавлял, как вытаскивал с "людоловского хутора", выхаживал по дороге вдоль Сожа, как она с Ивашкой и Николаем меня в Смоленске отпевали. Как она меня предала, сдала своему неупокоенному мужу. Которого мне же и пришлось упокаивать. Как, узнав про захваченное серебро волхвов, совращала меня. После чего мы с её сыном, Ольбегом, чуть не поубивали друг друга. А потом Аким меня... чуть-чуть не зарубил. Как крутила роман с Чарджи. После чего пришлось бить её плетьми, выбивая "плод любви"...
Марьяша приняла моё молчание за... за приглашение? Сползла на пол и, выдернув из под коленок подол, поползла ко мне. Бормоча что-то неразборчивое под нос.
Цель её коленопреклонённого марша обнаружилась быстро: добравшись до моих коленей, она, заискивающе поглядывая мне в лицо, принялась расстёгивать нижние пуговицы на кафтане. Потом принялась за штаны. Пришлось помочь даме, усесться по-удобнее. Она тяжко вздохнула успокаиваясь, и осторожно приступила.
Я стащил с её головы платок, запустил руку в волосы и, чуть прижимая ладонью затылок, принялся регулировать частоту и амплитуду. Занявшись знакомым делом, Марьяша быстро успокоилась, едва пару раз негромко всхлипнув напоследок, и устроилась по-удобнее.
В 90-х в России бытовало выражение: "Насосать на тачку". Здесь ставка куда выше - разрешение жить дальше. Соответственно, и трепет душевный - трепетнее и душевнее.
У неё были мягкие волосы, приятные на ощупь, уже хорошо отросшие после прихода сюда, во Всеволжск. Хотя, конечно, впечатление от её мокрого, горячего рта, мягких губок и изобретательного язычка были куда сильнее. Я бы даже сказал - острее. Иной раз у меня, прямо сказать, и дух захватывало.
Постепенно она входила в раж, движения становились всё более размашистыми, более резкими. Пришлось ей придерживать: мы же никуда не спешим. Точнее, спешим, конечно. Вся моя жизнь непрерывная спешка. Но не настолько, чтобы такое занятие наполнять суетой. Спокойнее, Марьяшка, размереннее. Глубже. Всем горлом. И... выразительнее. С чувством, с толком, с остановкой... И снова...
Мда... По сравнению с тем, как я её на Черниговских болотах... Куда как лучше. Приятнее, разнообразнее. Чувствуется опыт, знаете ли.