Марьяна - не "своя"! Она мне - никто! Но, выворачиваясь и ужом завиваясь в этом родовом сословном обществе, я был вынужден заставить боярина Акима Яновича Рябину назвать меня своим ублюдком.
Сословность же! Прирождённое определение социального статуса! А в смерды... очень хреново.
Аким, под давлением обстоятельств, практически - под угрозой мучительной смерти себя и всего семейства от побоев взбесившегося зятя, согласился на роль родителя-блудодея.
И Марьяна стала моей сводной сестрой. Роднёй.
Факеншит! На кой чёрт мне эта дура?!
А что, с настоящей роднёй этот вопрос не возникает?
И вот, она где-то там... ублажается, а мне отзвуки долетают! В форме мнения насельников о моей дееспособности.
Ну нету же никакой корреляции между её вагинальной активностью и моей мозговой деятельностью! Но... Усомнившихся придурков придётся пачками пороть. А то - и казнить.
А вы говорите - коллаген недоваривать, ремнистость появляется... От ремнистости головы рубить не надо, а вот от сестрицы...
И чего делать?
Вариантов у меня два: убить и выдать замуж.
Убить - в двух подвариантах.
Убить сразу. Можно - ножиком ткнуть, можно - голову срубить. Можно, как той боярыне, которую я как-то в Бряхимовском походе на Верхней Волге нашёл: забить кол берёзовый во влагалище и утопить в Волге в связке с полюбовником.
Забить плетьми. Публично или келейно. В обоих случаях народ узнает и будет промеж себя нахваливать:
-- А Воевода-то у нас того... Орёл! За-ради истинного благочестия, закона нашего Русскаго, порядка, стал быть, и греховности пресечения - даже и сестрицу не пожалел! Помолимся же братия! Ибо сказано: "не введи нас в искушение и избавь от лукавого". Истина! Святая! А кто ввёлся, искусился и не избавился - казнить! И Воевода той святой православной истине следует!
Есть медленный вариант. Постриг. Келья монастырская. Неподъемная работа, холодные сырые стены, "хлеб да вода"... Зиму не переживёт.
-- Прими, господи, душу рабы твоей. Раскаявшейся и отмучившейся.
А вот выдать замуж...
Глава 505
То, что Марьяна второй раз замуж не вышла - моя вина. Ну, не вина, а так - личная катастрофа как следствие существования попандопулы поблизости.
Я уже объяснял: попандопуло всегда - "глаз урагана". Любая "лайба" с попаданцем на борту работает как приманка для "торнадо". В любых широтах и климатических зонах. Единственный способ как-то защититься от такого "счастья" - размазать сей "дар божий" как можно шире, тонким блином. Никакой своей женщины рядом, никаких своих детей.
Куча людей. Много. Народ.
Целый народ - это такая "лайба", которую и "попаданский торнадо" не в раз перевернёт.
Увы, как я не пытался следовать "правилу тонкого блина" - всегда есть люди, которые ближе ко мне, чем остальные. В судьбах которых изменения, мною вызываемые, дают особенно неприятные следствия. В силу их слабости, или зависимости, или просто неудачливости.
Здесь "торнадо" снесло её мечты о нормальной семье, о втором браке.
Мда... поломал бабе счастье. Не желая. Просто - "мимо проходил".
Аким собирался выдать её замуж, в Смоленск возил, жениха присмотрел. Но я, к тому времени, будучи в "прыщах" смоленских, успел и начадить, и начудить. Чем вызвал княжескую... немилость. Которая, как здесь принято - налагается на всю семью. Женишок присмотренный сбежал: Аким попал в опалу - какие уж тут свадебки.
Потом Аким пришёл сюда, на Стрелку. Я, было, собрался Марьяшу выдать замуж за какого-нибудь кугурака. А что? - Очень приличные мужики есть. Опять же: усиление влияния, укрепление дружественности. Найду какого-нибудь князьца из удмуртов или самоедов... Викинговские конунги не брезговали выдавать своих дочерей за племенных вождей в Биармию - чем я хуже? Или - лучше?
Но Акиму любой жених ниже столбового боярина - нож в сердце и плевок в физиономию. А я как-то боярский уровень проскочил: мне ровня - князь да эмир.
С Муромским Живчиком да с Боголюбским дела веду, вровень разговариваю. Ну... типа. На что мне их подручные? К тамошним боярам в родню набиваться? - Да пошли они!
Их к себе в родню брать? - Как гиря на ноге будут. А Всеволжск - "взлетает ракетой".
Аким это дело усёк. Надулся, как павлин перед курицами.
-- Марьяшку только за княжича выдам!
Сдурел старый. Таких случаев на всю "Святую Русь" - три. Вторая жена у Мстислава Великого, вторая жена у Свояка Черниговского. А третья - Софочка Кучковна. Тётушка... Причём две первые - дочери новогородских посадников! И там за ними такая родословная...! Сплошь нурманы в основателях, и как бы не постарше рюриковичей. Есть и сваты Святой Ирины - супруги Святого Ярослава Хромого. Который - "Мудрый".