Как говаривал генерал-лейтенант Леонид Шебаршин:
"Если государственное учреждение не поражено коррупцией, значит, оно никому не нужно".
Так зачем же мне княгиню - поражать и коррумпировать?
Пока Анна не станет мне явно полезной или опасной - обойдётся. Мой Лазарь напрямую работает с Боголюбским - этого достаточно.
Форма ответа - японская. Сказать "нет" - невежливо. Сказать "да" и не сделать - правдолюбие не велит. "Мы подумаем".
Оп-па... А Урдур это понял. И затосковал. Надеялся выцыганить мешок серебра? Вернуться в Боголюбово, получить признательность княгини, место при дворе...? Обломал мужику надежды. Но рогом не становится. Умный? - Имеет смысл поговорить.
-- Не желает ли благородный Урдур выпить немного вина? Давай поговорим о тебе. Мне интересно - кто ты? Откуда? Каков жизненный путь довелось тебе пройти?
Да, бывалого человека издалека видно. Один из немногих, кто сумел выбраться, после разгрома десятилетней давности, из Южной Италии.
"Массагеты" (аланы) были посланы во главе с "известным своей многоопытностью в сражениях" Иоанникием Критоплом и "персом" Перамом завязать перестрелку с противником. Совершив рейд в тыл врага, отряд с трофеями вернулся к Бриндизи. Где и был разгромлен вместе с остальной армией.
-- Тогда, десять лет назад, в один день погибли многие из моих родственников. Когда я вернулся в родное ущелье... женские вопли достигали ледяных вершин наших гор. Род ослабел, обеднел... тяжёлые были времена. Дети мои умерли, жена - тоже. Сейчас в ауле подросла молодёжь. Но мне там... Попросили присмотреть за юношами - поехал в Суздаль.
"Попросили"... тут оттенок... имущественный? Не - "своей волей". Дядя живёт у богатой родни в прихлебателях?
-- Плохо присматриваешь, Урдур, один из твоих поднадзорных, Аслан, сидит сейчас у меня в зиндане.
Пауза. Встревоженный взгляд.
Опытен - никаких резких движений или звуков.
-- В чём же вина его, алдар Иван? Не случилась ли в этом деле ошибки? Не было ли здесь клеветы и обмана?
-- Твой э-э-э... родственник соблазнил мою сестру. Я сам застал их за этим... делом. Это - смерть. Ты меня понимаешь? Но я говорил с ним. Он юн и... понятлив. После беседы со мной, решился просить руки моей сестры. У нашего отца, у Акима Яновича.
Я киваю на Акима. Урдур ошарашенно переводит взгляд с меня на Акима и обратно.
Он же, наверняка уже слышал об этом! Но не понял, не поверил. И теперь снова "зависает".
***
Так не бывает! Старший в роде - старший в иерархии! Не может отец быть слугой у сына! В роду, будь то кудо или аул, глава рода остаётся на своей "должности" до смерти или утраты дееспособности. А здесь... Родитель подчиняется своему отпрыску? Голова Посольского Приказа служит Воеводе Всеволжскому - понятно. Но отец - сыну?!
Разницу между подчинённым и прислугой... "Служить бы рад, прислуживаться тошно"... Приходите веков через семь. И то: не везде и со скандалом. Да и потом-то...
***
Пока он встряхивает головой, чтобы уложить там картинку извращённых обычаев этого странного народа - "стрелочников", я пытаюсь найти ответ на встревоживший меня вопрос.
-- Скажи Урдур, как Аслана с молодой женой примут в ваших ущельях?
-- Ха! Никак! Выгонят. Твою сестру вернут тебе. Если Аслан будет упираться - выгонят и его. Станет изгоем. Нищим. Как может юнец жениться без согласия рода? Без благословения отца?! Скорее небо упадёт на землю! Наступит конец света и кровавые реки зальют горы!
-- А если за невестой будут дорогие подарки?
-- Э... Нет. Я знаю его отца - он... нет. У Аслана есть старший брат, тоже не женат. Нельзя младшему идти впереди старшего. Я, конечно, могу попытаться поговорить. Но...
***
Ситуация - типовая.
"Не велел ему батя жениться... И заплакал тогда Андрияшка. А за ним зарыдала Парашка"" - наполняет народные песни столетиями.
Подобно женщине, юноша не является "полноправным членом". Архаика, типа древнеримского права или нынешних "святорусских" обычаев, позволяет главе дома законно убить или продать в рабство своего сына.
Даниил Заточник описывает случай, в этом времени, в этой (Суздальщина) местности. Овдовевший мужчина выводит на продажу своих детей:
"Не у кого же умре жена; он же по матерных днех нача дети продавати. И люди реша ему: "Чему дети продаешь?" Он же рече: "Аще будуть родилися в матерь, то, возрошьши, мене продадут".
Даниил рассуждает о погибелях, происходящих от "худых жён". Но описываемый способ борьбы - вызывает сомнение в разумности и мужей.