Восемь ног и два колеса потопали и покатились за мной. За нами послышался бурный шепот.
– Стойте! – недовольно окрикнул нас Борька.
Я обернулся, и он учтиво указал мне на только что покинутый мной стул.
– Извиняюсь и милости прошу, – сказал он с неискренней улыбкой. – Мы выслушаем вас от начала до конца.
Мы вернулись на свои места.
– В нашем подъезде живет колдунья, и есть у нее что-то необычайной важности, предающее людям радость и счастье, – начал я без предисловий. Надо было успеть к ужину.
Настало полное затишье, и через узенькое окошко под потолком послышался крик птиц, мелодично провожающих день.
– Очень смешно, – нахмурился Борька. – И кто же это?
Я не сразу ответил, решив потомить его. Надо было вышибать из какашников наглость и учить их ценить подарки.
– Лялька Кукаразова, – наконец сказал я, и в подвале поднялся возбужденный гул.
– Тише! – гадким голосом прикрикнул Борька, не сводя с меня брезгливого взгляда. – Я не собираюсь вытягивать из тебя информацию по слову. Так что если у тебя есть что сказать, то говори.
Мне хотелось плюнуть на этикет и броситься на него с кулаками, но дальновидность взяла верх. И я рассказал. Все. Про альбом, странных посетителей, дым и свет, про наши подозрения и догадки. Все слушали меня затаив дыхание, даже моя собственная стая, внимающая этой истории не в первый раз. Я развел руками в знак того, что закончил.
– Вот и все.
Борька закрыл непроизвольно отвалившуюся челюсть и быстро принял былое гнусное расположение духа.
– Ну, допустим… допустим!.. Что эта белиберда, которую ты наговорил, чисто теоретически правда, – зацедил он своим скучающим тоном. – Так какого черта вы решили с нами этим поделиться? Тут же явно какой-то подвох!
За ним ребятня стала ругаться и грозить нам кулаками. Я почувствовал жгучий взгляд Гаврюшки, сосредоточенный на моем затылке. Надо было быть откровенным.
– Мы хотим сделать из этого игру, – сказал я уверенно и четко. – И мы думаем, что если нас будет в два раза больше, то у нас будет больше шансов разгадать эту загадку. – Я коротко перевел взгляд на братьев Тесла, которые смотрели на меня очень даже заинтересованно. – Мы уже написали правила. – Я не глядя протянул руку назад, и Гаврюшка вручила мне два заранее подготовленных нами листа. – Вот они. Все ясно и понятно. Если вы согласны играть в эту серьезную игру, игру на жизнь и смерть, если так угодно, то вожаки должны подписать этот документ.
Борька небрежно приподнял бумагу с нашими правилами и начал читать их с таким видом, будто ему это доставляло массу усилий, что меня, в общем-то, не удивило бы.
– До попытки проникновения в квартиру колдуньи каждая команда должна записать максимум две догадки о сущности светящегося шара, – читал он тихо, медленно и отрывисто. – Листки с догадками должны быть отданы на сохранение господину Дидэлиусу – в ящик на замке. В определенный, заранее обговоренный вожаками день, ящик откроют, и догадки будут прилюдно оглашены. Только после этой процедуры командам позволяется приняться за осуществление проникновения на заветную территорию с целью захвата источника всемирного счастья. – Тут Борька оторвался и недобро посмотрел на меня. Я начал бояться, что он ничего не поймет. – Если впоследствии окажется, что догадка была неправильной, светящийся шар автоматически переходит во владение другой команды. Если же и их догадка окажется неправильной, то шар как можно более незаметно возвращается на свое законное место, – закончил Борька, но не поднял глаз.
Мне казалось, что все затаили дыхание и судорожно переваривали информацию.
– А с какой стати мы вообще должны вам верить? – огрызнулся в конце концов Борька. – Как вы нам докажете, что это все не очередная бредовая выдумка?
Тут наступил звездный час Василька. Гордый, как новоизбранный президент, он шагнул вперед и празднично открыл перед Борькой альбом на фотографии двойника Ляльки Кукаразовой. Над Борькой нависло пять голов с любопытными глазами, и все уставились в альбом.
– Екарный бабай! – присвистнул Давид.
Явно изумленный и недовольный своим изумлением Борька кивнул.
– Ну, допустим, – сказал он морщась. – Но что нам мешает плюнуть на вас и ваши правила и просто взять и заполучить этот шар?
Я смотрел на него молча добрых десять секунд, не отводя взгляда. Борька заерзал на стуле.
– Мы надеялись на вашу честь, – еле слышно проговорил я, когда достаточно долго поиспепелял его. – Если вам, конечно, ничего больше не свято, то давайте, милости прошу. Но не думайте, что тогда мы хоть еще раз сыграем с вами во что бы то ни было.