Нед посмотрел на брод, не понимая сам, почему он чувствует такую пустоту внутри. Вода все еще была розоватой от крови, и Нед поднял оттуда шлем Рейгара, который продолжал лежать на гальке. Это было настоящее произведение искусства. На лбу было изображение морды дракона, но в том месте, где должны были быть глаза, были лишь две черных впадины, из которых явно выпали драгоценные камни.
«Я должен отослать доспехи обратно вместе с прахом», подумал Нед, покрутив шлем в руках.
Он уже было собирался уходить, когда что-то привлекло его внимание. В гальке, где только что-то лежал шлем, было что-то красное. Нед нахмурился и, наклонившись, поднял рубин, яркий и чистый, по размеру не больше тех камней, среди которых он лежал на дне реки. Он вставил рубин в пустое отверстие, где был один из глаз дракона на шлеме, и камень подошел идеально.
Опустившись на колени, Нед принялся искать среди гальки, но, спустя несколько минут, он не нашел ничего, кроме камней и грязи. Второй рубин был выбит где-то в другом месте, или же его унесло течением, но, что было более всего вероятно, его похитил кто-то из тех мужчин, кто рыскали вдоль берега ранее.
На мгновение Нед посмотрел на шлем и на одинокий рубин в глазнице дракона. Он переливался на свету, глядя на него, словно живой. «Я знаю, кто ты», казалось, говорил он сейчас, «я могу видеть всех вас, все, что искренно в вас и лживо, ваше благородство и ваше предательство». Нед покачал головой, стремясь сбросить это наваждение, но, когда он хотел убрать шлем, то рубин снова выскользнул из своего крепления и упал в воду. Милостивые боги, подумал Нед, быстро наклоняясь и поднимая камень, крепко сжимая его в кулаке. Он едва не потерял его.
Когда Нед вернулся в лагерь, то Роберт сидел там на походном стуле, раздетый до пояса. Его широкая грудь была сплошь покрыта кровоподтеками от многочисленных ударов меча. Было понятно, что Рейгар не сдавался без боя. Однако больше внимания Неда привлекла рука Роберта, которую сейчас осматривал мейстер, пытающийся сделать все возможное, чтобы зашить рану. Сам же Роберт отвернул лицо в сторону и крепко стиснул зубы, но не издавал ни одного звука, стойко перенося боль, повернувшись лишь после того, как мейстер сделал последний стежок.
— Я ее практически не чувствую, скорее всего, она сломана.
— Тебе надо быть поаккуратнее с этим, Роберт, — предупредил Нед. — Ты можешь лишиться руки, если не будешь тщательно лечить ее.
Роберт кивнул. Он явно уже отошел от того возбужденного состояния, в котором пребывал прежде, и теперь был намного спокойнее.
— Ты как всегда прав, — с неохотой признал он. — Мне придется пока остаться здесь, а ты отправишься дальше.
— В Королевскую гавань? — спросил Нед, хотя и знал ответ заранее.
— Да, те, кто не был ранен, смогут выдвинуться в путь уже на следующий день, так что тебе нельзя медлить. Менее всего мы хотим, чтобы у Эйриса было время вновь собраться с силами.
— Скольких людей ты можешь мне дать?
— Бери, сколько хочешь, — ответил Роберт. — По всем подсчетам, город обороняют несколько тысяч, так что тебе понадобится как можно больше солдат. Когда ты доберешься туда, оцени силы защитников, вполне возможно, что осада будет единственным способом заставить их сдать город.
Нед постарался скрыть свои эмоции. Осада всегда была ужасно выматывающей, что на себе уже испытал Станнис Баратеон, и Нед чувствовал, что Королевская гавань тоже легко не сдастся.
— А если их оборона не настолько крепка, как нам об этом сообщают, то ты хочешь, чтобы я взял город?
— Поступай так, как посчитаешь нужным. Я постараюсь присоединиться через несколько дней, когда моя рука несколько заживет.
Нед оставил Роберта и направился на поиски своих людей, которые унесли тело Рейгара. Он обнаружил их возле небольшого строения в самом центре расположения войска северян. У двери стояли двое оруженосцев, а Марк Рисвелл уже отдал указание, чтобы тело Рейгара подготовили к сожжению. Внутри находились несколько человек, которые снимали с принца окровавленную одежду, заменяя ее на чистую. Доспехи Рейгара уже были сняты и сложены в сундук, так что Нед положил шлем поверх изогнутого нагрудника, и вновь вышел. Однако он оставил у себя найденный им рубин. Когда он найдет Лианну, он собирался отдать камень ей.
========== Глава 31. Лианна - Огонь, что пылает ==========
Земля вокруг башни была невыносимо горячей. Палящее солнце уже несколько дней подряд безжалостно выжигало все кругом, а ветер лишь усиливался, поднимая клубы пыли с земли и кружа их.
Казалось, словно сама земля дымилась.
Когда Лианна в первый раз увидела это природное явление, сир Эртур объяснил, что это частый предвестник пылевой бури или, как его называли в Дорне — песчаного дыма, который, как подозревал рыцарь, вот-вот должен был начаться. Опасаясь, что девушка может заблудиться во время внезапно начавшейся бури, он попросил Лианну не уходить далеко и советоваться с ним перед прогулкой. Лианна неохотно согласилась.
С того момента, как Рейгар уехал из башни, она часто пропадала на несколько часов, уходя на прогулку к холмам. Но чем больше рос ее живот, тем все труднее ей становилось ходить. К ее сожалению, Лианна была вынуждена с каждой прогулкой сокращать то расстояние, которое она могла пройти от башни, пока вскоре для нее стало проблемой даже просто подняться по ступеням обратно в свои покои.
Из Королевской гавани практически не было новостей. Рейгар лишь по приезду прислал оттуда ворона, который нес с собой записку для сира Эртура и письмо с лепестками роз для нее.
Лианна стала спать, положив пергамент под подушку, представляя, что это как-то приблизит к ней Рейгара. Но дни шли, более никаких писем не приходило, и девушка стала опасаться худшего.
Три ночи назад ее надежды вспыхнули с новой силой, когда ей приснился настолько яркий сон, что его нельзя было отличить от реальности. В этом сне она видела Рейгара, стоящего возле ее кровати, а затем его глаза превратились в рубины. Поверив, что все это происходит в самом деле, Лианна, вся в холодном поту, поднялась с кровати, ожидая в самом деле увидеть принца, но в комнате никого, кроме нее, не было. Однако, с того момента, она была убеждена, что этот сон значил, что Рейгар возвращается обратно, и целые дни стала проводить у окна в своей комнате, не сводя глаз с Принцева перевала.
И хотя ребенок все продолжал расти, одновременно с этим Лианна все сильнее теряла покой. Ее спина нестерпимо болела, и девушка знала, что осталось всего несколько дней до родов.
Она как обычно после завтрака смотрела в окно, когда увидела ворона, севшего на тропу, ведущую к башне. Сир Эртур, который был снаружи и ухаживал за лошадьми, услышав карканье, сразу же направился к ворону, который важно прохаживался по тропе, с трудом поднимая одну лапу, к которой было привязано письмо. Лианна увидела, как рыцарь поднял птицу, снял у нее с лапы письмо, а затем отпустил ее. После этого сир Эртур повернулся и зашел в башню.
Потянулись долгие минуты ожидания. Это был первый ворон, что прилетел сюда за несколько недель, и Лианне не терпелось услышать, что в нем, но сир Эртур все никак не шел к ней. Лианна предположила, что это письмо было адресовано ему лично. Она надеялась, что в нем были указания от Рейгара привезти ее в Королевскую гавань.
Или же, черные крылья принесли черные вести…?
Девушка встала и, выйдя из комнаты, направилась вниз по ступеням. Ей было тяжело спускаться, ее живот был настолько велик, что она даже не могла видеть, куда наступает, поэтому ей приходилось держаться рукой за каменную стену, чтобы удерживать равновесие. Дойдя до низу, она распахнула дверь.
— Сир Эртур?
Рыцарь сидел на стуле у очага, как обычно, опершись локтями на колени. Одной рукой он, опершись локтем о колено, закрывал лицо, а во второй держал развернутое письмо, которое принес ворон. Услышав ее голос, рыцарь поднял на нее глаза, убирая руку от своего лица.
— Принцесса… — сказал он, и по его голосу Лианна все поняла.
Сир Эртур поднялся и направился к девушке.