Остаток пути выдался напряженным для Неда, который размышлял о том, какой разговор состоится между ним и женой, когда ему придется показать ей Джона. Он был настолько поглощен своими мыслями, что все дни словно слились воедино, когда перед ним возникли серые стены Винтерфелла.
Подвесной мост был поднят, а ворота закрыты, но когда Нед приблизился, то стражник узнал его и крикнул кому-то, чтобы открыли ворота для лорда Эддарда. Он услышал треск льда на цепях моста, который вскоре с глухим стуком опустился на землю. Нед направил лошадь вперед, сделав знак Вилле следовать за ним.
Во дворе замка было тихо, лишь несколько человек работали возле конюшен, убирая солому в телегу. В этот раз там не было Мартина Касселя, а первым, кто вышел навстречу Неду, был Бенджен.
— Нед! — закричал он. — Добро пожаловать домой!
Нед спрыгнул вниз с седла, а один из мальчиков-конюхов устремился к нему, чтобы взять поводья.
— Как же я раз видеть тебя, — он крепко обнял Бенджена.
Прошел год с того момента, как Нед в последний раз видел своего младшего брата, и с того момента мальчик заметно изменился. Он подрос на несколько дюймов, черты его лица стали тоньше и менее детскими, а на подбородке уже темнела первая щетина. Его брат стал практически взрослым.
— Ты хорошо выглядишь, — отметил Нед.
— А ты выглядишь уставшим, — ответил Бенджен, криво улыбнувшись. — Путешествие было тяжелым?
Нед вздохнул.
— Весь этот год оказался очень тяжелым для меня, — сказал он. — Пойдем, мне нужно многое тебе рассказать.
Оказавшись в кабинете отца, Нед не стал садиться на стул, чувствуя себя неловко в этой комнате, которая, как знал, хотя и принадлежала теперь ему, но все равно до сих пор здесь чувствовался дух его отца. Вместо этого он направился к окну и выглянул в него. Вдали была видна богороща, с величественным сердце-древом, чьи белые ветви с красными листьями стремились к небесам. Туда Нед намеревался отправиться в ближайшее время, чтобы помолиться Старым богам.
Он услышал, как его брат выдвинул один из стульев и сел, после чего Нед повернулся к Бену.
— Лианна умерла, — коротко сказал он.
После этих слов Бенджен побледнел, вглядываясь в лицо Неда так, словно пытаясь уличить во лжи.
— Когда? — наконец, спросил мальчик.
Нед задумался. Он видел три полных луны с того судьбоносного дня в горах Дорна.
— Три луны назад. Она умерла у меня на руках от лихорадки, когда я нашел ее, — он не стал рассказывать подробности и молился, чтобы Бен не стал ничего у него спрашивать.
— Боги… — прошептал Бенджен.
Мальчик быстро заморгал, стараясь сдержать слезы, а затем с силой потер глаза кулаками. Нед молчал, давая возможность брату успокоиться. Хотя он сам всегда был близок с Лией, именно Бен больше всех из них проводил времени с сестрой.
— И ты ничего не смог сделать?
— Она была уже при смерти, никто уже не смог бы ничем помочь, — покачал головой Нед.
Молчание затянулось. Нед не решался прервать его, считая, что брату просто нужно время, чтобы осознать услышанное, однако, неожиданно Бен открыл глаза и посмотрел на него.
— Я хочу надеть черное, — сглотнув, вдруг твердо заявил мальчик.
— Что? — поразился Нед.
— Ты меня слышал, братец.
— Я-то слышал, — согласился с ним Нед. — Но я не понимаю. Тебе едва исполнилось пятнадцать лет. Почему ты решил поступить так?
— У меня есть свои причины, — ответил Бенджен, совершенно не добавляя ясности. — И, кроме того, нет ничего странного в том, что Старк может вступить в Ночной дозор.
Нед изумленно посмотрел на брата. Да, то, что на протяжении многих лет немало Старков вступали в Ночной дозор, и кое-кто из них становился даже лордом-командующим, но ведь Бенджен был еще так молод. Понимал ли он вообще, что делает и от чего отказывается?
— Я знаю об этом, — сказал Нед. — Но для тебя всегда будет место в Винтерфелле, как моему брату.
Бенджен пожал плечами.
— Да… — отстраненно сказал мальчик. — Но служить в Ночном дозоре не менее благородно.
Вздохнув, Нед попытался понять, что пытался донести до него брат. Неужели он думал, что он больше не нужен ему сейчас, когда у него есть жена и наследник?
Он сглотнул и попытался говорить как можно более спокойно, так, как ему казалось, должен говорить настоящий лорд.
— Если ты хочешь моего благословения на это, то тебе придется быть более откровенным со мной.
Бен отвел взгляд в сторону. Нед видел, что в глазах брата стали вновь скапливаться слезы и, несмотря на то, что мальчик внешне уже не уступал взрослым, сейчас он казался совсем ребенком.
— Я не хочу больше обсуждать это, Нед, — сказал Бенджен. — И ты не мой отец, мне не нужно твое благословление.
— Я знаю об этом, Бен, — игнорируя выпад брата, ответил ему Нед. — Но ты знаешь, в чем клянутся в Ночном дозоре? Тебе придется от многого отказаться, если ты присоединишься к ним. Ты это понимаешь?
— Да, знаю, — ответил мальчик. — Ты же помнишь вербовщика, что приезжал в Харренхолл? Я внимательно слушал все, что он говорил.
Нед попытался вспомнить, о том, что говорил тот черный брат собравшимся возле него людям во время турнира, но в памяти всплывали лишь отдельные слова.
— Я клянусь тебе, что я хорошо обдумал все это, — добавил Бенджен. — И это не какой-то каприз, я сделал свой выбор, и прошу тебя уважать его.
Нед вздохнул. Какие бы причины не подтолкнули на это Бенджена, он явно не хотел сейчас рассказывать об этом. Его младший брат всегда был упрямцем, и рад сам Нед вынужден был иметь свои секреты, так что, возможно, Бенджен тоже имел на это право.
— Разумеется, я уважаю твой выбор, хотя, я не могу сказать, что согласен с ним.
Бенджен ушел, а Нед остался в кабинете, думая о том, что только услышал, не было ли это решение вызвано известиями о смерти Лианны, или же Бенджен просто ожидал его возвращения, чтобы сообщить о своем желании. В любом случае, Нед знал, что ему придется принять выбор брата.
Поднявшись, он снова выглянул в окно, глядя поверх двора на богорощу. Солнце уже практически село, лишь его последние лучи освещали сейчас деревья, но вскоре это место станет столь же темным и неприветливым, как и весь Север.
От мыслей Неда отвлек стук в дверь, и он крикнул, что можно зайти. В кабинет прошел Вейон Пуль, который спросил, желает ли он поужинать вместе с остальными домочадцами, или же следует подать ужин ему в кабинет. Понимая, что сейчас ему, как новому лорду, следует быть ближе к своим людям, Нед решил присоединиться ко всем в Великом чертоге.
Оказавшись там, Нед понял, что ни в силах съесть ни кусочка, его мысли были полностью заняты Беном, Джоном и Робертом. Он посмотрел на еду в своей тарелке, которая пусть и выглядела хорошо, но совершенно не вызывала у него аппетита, так что он просто сидел на своем месте, рассматривая остальных мужчин в зале. Все были в приподнятом настроении. Нед не знал, было ли это связано с его возвращением или с тем, что это был первый день, когда не шел снег, но все ели и пили с завидным аппетитом. Время от времени кто-нибудь поднимал на него взгляд, а затем шептал что-то своему соседу по столу, но Нед не обращал внимания на них, зная, что их интерес и внимание к нему утихнут, как только они свыкнутся с мыслью о том, что он — их новый лорд.
Он подумал о Кейтилин, а затем о своем сыне, которого он еще не видел. Ему следует отправить ворона, чтобы она приехала в Винтерфелл. Его сыну уже около пяти месяцев, и он уже, должно быть, достаточно подрос. Нед попытался представить себе, как он выглядит. Джон был темноволосым, а его глаза с каждым днем становились все более серыми. Будет ли его собственный сын выглядеть так же, или, может, у него будут рыжие волосы, как у Талли, и голубые глаза?
Извинившись, Нед вышел из-за стола и направился к комнате, которую он предоставил Джону и Вилле. Кормилица, что-то вязала, сидя в кресле у окна, а Джон мирно спал в своей колыбели. Он совершенно не был похож на Таргариенов, и Нед был рад этому. Он даже представить себе не мог, что бы ему пришлось сделать, если бы мальчик родился с серебряными волосами и лиловыми глазами.