Мейстер Лювин был в Великом Чертоге, беседуя с Вейоном Пулем, когда Кейтилин, наконец, нашла его.
— Миледи? Что-то не так? — спросил он, видя ее бледное лицо.
— Я не знаю, — ответила ему Кейтилин, которая, пока искала мейстера, уже стала волноваться, что что-то не так и, возможно, ребенок в опасности. — Я почувствовала толчок, но он был не такой, как обычно. Он пришелся прямо по ребрам… — она вновь поморщилась от боли. — Как же больно.
Мейстер кивнул, помогая вместе с Вейоном ей сесть на стул.
— Могу я осмотреть вас, миледи? Вейон, пожалуйста, оставь нас.
Вейон выполнил просьбу мейстера, закрывая за собой дверь в зал. Едва он вышел, Кейтилин развязала перед своего платья, но едва мейстер коснулся ее ребер, она поморщилась от боли, с трудом делая вдох.
— Что же, миледи, мне кажется, что ребенок сломал вам ребро, — сказал Лювин через какое-то время.
— Сломал ребро? — изумленно выдохнула Кейтилин. — Вы, должно быть, шутите?
— Боюсь, что нет, миледи. Этот ребенок весьма беспокойный! — выпрямился Лювин.
Кейтилин закрыла глаза и, тяжело вздохнув, положила руку на живот. Ее беременность Роббом была легкой, пусть даже это и было так необычно для нее. С Сансой тоже у нее не было проблем, пусть даже ближе к родам у нее ужасно болела спина. Но вот этот ребенок… С ним все было иначе. Первые три луны она провела, борясь с постоянной тошнотой, не в силах есть ничего, кроме ржаного хлеба с маслом, а теперь еще вот это…
— Миледи, я могу дать вам макового молочка, чтобы ослабить боль, но вам следует смешать его с ромашковым чаем, чтобы не волновать излишне ребенка.
— Нет, нет, все будет нормально. Кроме того, полагаю, для меня же будет лучше не волновать ребенка вовсе, — торопливо сказала она, вызвав смех Лювина.
— Как пожелаете, миледи. В любом случае, вам следует отдохнуть, — сказал ей мейстер. — И не стоит поднимать ничего тяжелого в течение одной луны, даже детей, пока ребро не срастется.
— Даже детей? — мысль о том, что ей нельзя будет держать на руках Робба и Сансу огорчила ее.
— Даже детей, — подтвердил Лювин. — Кроме того, судя по письму, которое утром принес ворон, лорд Эддард должен вернуться через несколько дней.
Кейтилин сама надеялась на это. Нед уехал уже давно, а перед самым его отъездом она попыталась заставить его поклясться, что он вернется к ней, опасаясь, что может потерять мужа в одной из тех битв, в которые его мог отправить Роберт. Будучи честным человеком, Нед не стал давать никаких клятв, но сказал, что будет думать о ней и детях и отправлять им письма при первой возможности. Однако, с того момента Кейтилин получила лишь одно письмо, и ей уже стало казаться, словно Нед уехал навсегда.
Когда в самом начале, Кейтилин думала, что никогда не будет такого, чтобы ее муж оставался на всю ночь в ее покоях, но после рождения Сансы, Нед чаще всего стал оставаться, чем уходить. Сейчас же, когда он уехал, а не просто поднялся с первыми лучами солнца и ушел молиться в богорощу, кровать казалась Кейтилин пустой и холодной.
Она скучала по нему и порой гадала, скучал ли он так же по ней.
Нед всегда был замкнутым человеком, скрывающим свои чувства глубоко внутри, и Кейтилин со временем полюбила даже эту черту его характера, хотя все равно ей хотелось получить хоть что-то в ответ, услышать о его чувствах вслух, понять по его действиям, что же на самом деле у него на сердце.
Той ночью, уложив детей спать, Кейтилин сама решила лечь пораньше, стараясь не касаться больного бока. Ребенок снова вел себя беспокойно, и она лежала без сна, положив руки на свой увеличившийся живот, пытаясь успокоить плод. На момент отъезда Неда Кейтилин практически еще не чувствовала шевелений, так что когда муж вернется и обнаружит ее со сломанным ребром, он без сомнения будет удивлен. Кейтилин вспомнила, как Нед впервые ощутил толчки Сансы, это воспоминание было одним из самых ценных в ее жизни, и мысль о том, что она вновь скоро сможет увидеть лицо мужа в этот момент, вызвало у нее улыбку. Размышляя об этом, Кейтилин не заметила, как уснула.
Пять дней спустя, в полдень, Кейтилин услышала звук рога — сигнал стражникам опустить подвесной мост и открыть ворота. Она играла в тот момент с Сансой, но сразу же отложила куклу в сторону и поднялась. Комната Сансы была с другой стороны замка, так что на какое-то мгновение Кейтилин не могла разорваться между желанием поскорей увидеть Неда и советом мейстера Лювина относительно ее травмы. Но ее замешательство продлилось всего несколько секунд, и она подхватила на руки удивленную малышку, поморщившись от боли, и поспешила вниз.
Мост уже практически опустили к тому моменту, когда она вышла во двор. Миккен, их новый кузнец, ковал сейчас в своей кузнице, и Робб вместе с Джоном Сноу стояли рядом, наблюдая за работающим мужчиной с широко раскрытыми глазами.
— Робб! — позвала сына Кейтилин. — Твой отец вернулся.
Оба мальчика, бросив свое занятие, с радостными криками понеслись к южным воротам. Санса, сидящая на руках у Кейтилин, показала в ту сторону пухлым пальчиком, пролепетав что-то на своем детском языке. Парой мгновений спустя в ворота въехал Нед, ведя за собой своих людей. Он выглядел уставшим, а его серый скакун был весь покрыт грязью и тяжело дышал. Они скакали галопом последний отрезок пути, поняла Кейтилин, почувствовав удовольствие от этой мысли.
Рассмотрев ее среди собравшихся во дворе, Нед спешился, и направился прямо к ней с широкой улыбкой на лице.
— Кет, как же хорошо снова быть дома, — сказал он, касаясь щеки Сансы, когда девочка потянулась к нему. — А ты так подросла, юная леди, пока меня не было.
Он поцеловал малышку и повернулся к Роббу и Джону, стоящим рядом с ним. Робб выпрямился, глядя на отца, и убрал руки за спину.
— Отец, — со всем возможным уважением серьезно произнес мальчик.
Улыбка Неда стала еще шире.
— Иди ко мне, парень, — сказал он и, подхватив мальчика под руки, поднял его вверх и стал кружить, пока Робб не рассмеялся громко.
Кейтилин с улыбкой наблюдала за ними, а Нед, поставив Робба обратно на землю, потрепал Джона по темным волосам.
— Рады меня снова видеть? — обратился он уже к обоим мальчикам.
— Да, да, да! — радостно завопил Робб. — А мы можем поиграть вместе позднее? Я тренировался на мечах с Джоном и сиром Родриком, и сир Родрик говорит, что у нас обоих хорошо получается.
— Ты молодец, Робб, — сказал Нед. — Конечно, мы поиграем завтра, но сейчас я слишком устал. Дорога была долгой, мои люди ожидают хорошего ужина, а я сам бы хотел провести немного времени с твоей матерью.
Мальчики закивав, побежали снова наблюдать за работой Миккена в кузнице, а Кейтилин почувствовала, как ее сердце забилось учащенно после этих слов мужа.
— Добро пожаловать домой, милорд, — сказала она.
Она ожидала увидеть лишь улыбку и услышать вежливый ответ здесь, пока они стоят во дворе, но Нед, повернувшись и взяв ее лицо в ладони, поцеловал ее, прямо во дворе перед всеми, забыв на какое-то время о своей извечной сдержанности. Когда он отпустил ее, Кейтилин знала, что покраснела сейчас, словно юная девушка. Она не осмеливалась смотреть вокруг сейчас, ей казалось, что все во дворе сейчас наблюдают за ней. Вместо это Кейтилин, удивленно моргнув, посмотрела на мужа, на лице которого отобразилось явное замешательство, когда он увидел ее реакцию.
— Простите, миледи, это было…неуместно. Я просто… — Нед опустил глаза вниз. — Я соскучился больше, чем предполагал.
Кейтилин приподнялась на носочках и поцеловала его в заросшую щетиной щеку.
— Так же как и я, любовь моя.
Тем вечером Нед дал указание накрыть большой ужин в Великом чертоге для тех, кто сопровождал его во время подавления мятежа Грейджоя. Практически четыре сотни человек собрались за столами, ломящимися от еды — огромные куски оленины, запеченной с каштанами, форель, фаршированная луком, грибами и миндалем, жареные гуси, куропатки и перепела. Эля и вина было в изобилии, и весьма скоро все уже были пьяны. Кейтилин заметила, что Нед тоже весь вечер пил вино, чтобы было редкостью, и явно был в приподнятом настроении. Она села рядом с мужем, слушая, как он разговаривает с людьми, отличившимися во время военной кампании, а после предложил Джори Касселю занять должность капитана стражи в качестве награды за его отважную и преданную службу.