— Почему ты накладываешь чары на книги, которые читаешь? Почему все твои записи кажутся набором символов? Ты ведешь какие-то исследования. Тайно. Не считая безупречных оценок, ты стараешься быть незаметной. Я единственный, с кем ты проводишь время, остальным вежливо отказываешь. Можно сказать, что у тебя получилось казаться незаметной и неинтересной, только я заметил все это. Пропуск поможет вести твои исследования более открыто, я знаю, что ты тайком пробираешься в Запретную секцию. Так что, даже если тебя поймают, то наказать не смогут. Я защищу тебя, Офелия.
Гермиона наконец моргнула, сбрасывая охватившее ее оцепенение. Он знал. Ну конечно, он знал! А ей-то казалось, что она осторожна. Но он не знал всего, даже не представлял. Но и тех крох знаний ему хватило, чтобы сложить все воедино. И слава богам, он не догадался. Просто подумал, что она изучает Темную магию вне рамок учебной программы Хогвартса. И этим заблуждением можно было воспользоваться. Он даже был прав, его теория о Темной магии действительно защитит ее.
— Спасибо, Том, — прошептала она и сунула пропуск в карман.
Он молча кивнул ей и вышел из библиотеки.
Я не испытываю угрызений совести, а ты не можешь заглянуть за мои шоры.
Наступила весна. С момента ее перемещения прошло больше восемнадцати месяцев. Она пришла в кабинет профессора Дамблдора, желая напомнить про его обещание вернуть ее назад.
— Офелия, — начал было Дамблдор, но осекся под ее раздраженным взглядом. Прочистив горло, он попробовал снова: — Гермиона, мне очень жаль. Моя дорогая, боюсь, это невозможно. Я уже говорил в конце прошлого года, лучше жить настоящим и стараться не тосковать по прошлому. У тебя есть здесь и сейчас.
— Профессор, все, что мне было дорого, осталось там!
— И никуда оттуда не денется. Ты ничего не сможешь изменить. Так что живи! Хватит прятаться от жизни.
Том из толпы наблюдал за пригласившим месяц назад Офелию в Хогсмид гриффиндорцем. Сейчас он кубарем скатился с лестницы. Долохов быстро спрятал палочку в карман и незаметно улизнул в начавшейся суматохе. Том спрятал ухмылку и двинулся сквозь толпу: ему как старосте школы нужно было все проконтролировать.
Гермиона нашла его в библиотеке, села рядом, но так не вытащила домашнее задание. После нескольких минут в тишине, Том оторвался от книги, которую читал и посмотрел на нее.
— Знаешь, я, наверное, черная вдова.
— Как так? — спросил он, удивляясь ее открытию.
Наконец она подняла на него взгляд.
— Вот так. С каждым, не считая тебя, кто обращал на меня внимание, происходил несчастный случай.
Он снова вернулся к книге по защите, наблюдая за Гермионой краем глаза.
— Думаю, ты не хочешь задавать вопросы, ответы на которые и так знаешь.
Несколько минут она молчала, Том вернулся к чтению. Он не прятался от нее за книгой, начиная с Йоля, даже не пытался. Это была явная уступка с его стороны, да и книга — одна из тех, что Гермиона читала раньше.
Гермиона обдумывала все. Вспомнила все разговоры с Дамблдором о том, что она тут застряла, что прошлое, по его мнению, нельзя изменить. Она думала о своей добровольной изоляции, испытываемом одиночестве, которое ощущала последние полтора года. И единственной ее отдушиной был Том. Тот, кому суждено стать Темным Лордом. Кто столько знал… Внутри буквально свербело: хотелось спрашивать его обо всем, узнать все, что он знает, даже если она никогда не будет эти знания использовать. Целых семь месяцев они сидели рядом друг с другом, и вопреки всему ей не было неприятно. Она смотрела на его непроницаемое лицо, как двигались его глаза, жадно пожирая напечатанные слова, как сжимали книгу длинные тонкие пальцы. И вдруг осознала, что рядом с ним ей более чем комфортно.
— Том, — позвала она. И когда он поднял взгляд, приняла окончательное решение. Он сказал, что защитит ее, так что в этом плохого?
И поцеловала его, быстро и целомудренно коснулась губами его губ. И в ту же секунда отодвинулась и встала из-за стола.
— Хорошо, — вот и все, что она сказала. И ушла, оставив его сидеть в библиотеке со смесью восторга и недоумения на лице.
Офелия, детка, ты занимаешь мои мысли с самого потопа.
Том Риддл и Офелия Дагворт-Грейнджер стали неразлучны. Он представил ее своим друзьям, и они склонились перед ней. На Рейвенкло ей уважительно кивали, узнав, какую хитроумную партию она разыграла. Слизеринцы молча наблюдали за ней в коридорах. Хаффлпаффцы оставались такими же вежливыми, как и всегда. Гриффиндорцы стали избегать, то ли разочарованные тем, что она стала встречаться со слизеринцем, то ли потому что и Том, и навязанные им охранники по любому поводу были готовы пустить в ход палочки.
Офелия, да поможет небо влюбившемуся глупцу!
Когда Гермиона села по левую руку от Тома за слизеринским столом, сидящий за преподавательским столом Гораций Слагхорн им улыбнулся. А сидящий через два места от него Альбус Дамблдор время от времени недоверчиво смотрел на них.
Том Риддл закончил Хогвартс с девятью ТРИТОНами, а Офелия Дагворт-Грейнджер смирилась с тем, что в следующем году ограничена его результатами.
Получил небольшой чек, у тебя большие планы, тебе надо идти дальше.
Том Риддл многих разочаровал, устроившись на работу в лавку Боргина и Беркса. Гермиона, хоть он никогда ей не говорил, знала причину и молчала. Если Том и считал, что это странно, то вслух не озвучивал. В последний учебный год она сосредоточилась на учебе, в библиотеке к ней подсаживались разные слизеринцы. Она демонстративно игнорировала, что Том ищет еще артефакты под свои хоркруксы. Дамблдор сказал, что прошлое неизменно, и она просто старалась не зацикливаться на этом.
Она стала старостой школы, второй был назначен из хаффлпаффцев. Том в обеденный перерыв встретил ее в Косом переулке, и они изучили весь ассортимент зоомагазина, пока Гермиона не остановила свой выбор на маленьком сером котенке. Это была любовь с первого взгляда, но стоило Тому протянуть руку, и котенок попытался его цапнуть. Гермиона назвала его Гарри и напрочь отказалась что-либо объяснять, только ухмылялась. Том назвал Гарри своим величайшим поражением, отчего Гермиона истерически хихикала целых десять минут. Уже под конец он сообщил, что ее назвали Леди Слизерин, и все обязались выполнять любые ее распоряжения на седьмом курсе.