Все попытки сослаться на вердикт настройщиков в неизбежности утилизации инструмента, натыкалось на агрессию. Но чем чаще Михаил Степанович это слышал, тем больше уверялся, что все настройщики – мошенники. Они хотят сбить цену. Ведь его «Offenbacher» равен по стоимости скрипкам Страдивари. После инсульта эта убеждённость переросла в идею фикс и никакие уговоры жены и дочери хоть как-то передвинуть инструмент, не увенчались успехом. Михаил Степанович считал своим долгом всячески оберегать свой раритет и всё, что в его силах, сделать для его музейной сохранности. В его больном сознании это означало: не передвигать инструмент с места, чтобы обеспечить натянутым на дрова, струнам, идеальный микроклимат.
Прошла неделя с этого разговора. Михаилу Степановичу становилось хуже. Его супруга с больной рукой не могла обрабатывать раны. Пролежни увеличивались прямо на глазах. Лена, в очередной раз навещая отца, попыталась воззвать к остаткам разума. Всё напрасно! В квартире, слово в слово, повторился разговор отца и дочери недельной давности. В итоге, Лену опять выгнали из родительского гнезда, и она возвращалась к себе домой вся в слезах.
– Ленка, привет! Почему зареванная такая? Случилось чего? – знакомый голос вдруг окрикнул её.
– Петя, ты? – удивлённо произнесла она.
– Узнала-таки коллегу! Что стряслось?
– Да с отцом опять разосрались… А ты как здесь оказался?
– Ты же знаешь мою историю? – прищурился Петя.
– Чего-то слышала…– Лена старалась сделать лицо попроще.
– Да ладно, чего скрывать! Отсидел своё. Теперь грузчиком работаю. К вредным привычкам не возвращаюсь. Ну, колись, коллега! По какой причине асфальт слезами заливаешь?
То ли из-за невысказанных и накопившихся обид, то ли от усталости, Лена всё начистоту выложила своему бывшему сослуживцу.
После её рассказа Петя оживился и произнёс:
– Может и прав твой папашка? Вдруг пианино реальных денег стоит?
– Приводила я нескольких настройщиков и покупателей, пока отец не видел. Честно: никто даже за бесплатно не взял! Отца в своё время какой-то аспирант из консерватории просто обдурил, втюхав нерабочий инструмент стоимостью в половину Жигулей! Я и музыкалку не закончила, так как на пианино играть невозможно: постоянно клавиши западали, педаль не работала и из-за треснувшей рамы оно звучало фальшиво.
– А если настраивать? – уточнил Петя.
– Дак настройщик, которого каждый месяц отец вызывал, прицеп себе купил на наши деньги. Если в раме трещина – пианино хоть каждый день настраивай! Оно к утру снова будет звучать фальшиво. Я, когда взрослее стала, пыталась ему это объяснить и учительница лично его просила взять у нее бесплатно инструмент. Но отцу всё враги мерещатся: мол, хотят его редкое немецкое фортепиано обесценить. А если я не могу на таком великолепном резном инструменте хорошо играть, значит, вина моя.
– Ты бы сделала вид, что руки болят!
– Отца не обманешь! Ведь он хотел из меня вундеркинда сделать любой ценой. Может, свою мечту во мне хотел воплотить. А какой из меня вундеркинд? Слуха нет. Ритма тоже. Я только и умею детей растить и борщ варить. Сам помнишь: я из декрета и не вылезала…
– Погоди ты с декретами и борщами. Сделай мне фото вашего пианино. Я попробую его пристроить.
У Лены не оставалось сил спорить. Потому уже к вечеру фотографии старого Offenbacher Петя размещал на сайтах объявлений и, как минимум, предвкушал хорошие комиссионные.
Прошло недели две. По объявлению никто не звонил. Хотя Петя за антикварный и красивый инструмент попросил, как ему казалось, чисто символические деньги: всего 300 тысяч рублей. Ведь другие, не такие резные пианино и с меньшим количеством медалей, стоили ещё дороже! Пете не оставалось иного выхода, кроме как найти телефон мастерской по реставрации пианино и позвонить.
– Здравствуйте! У меня есть старинное немецкое резное пианино. Офенбэчер! – словно объявляя победителя Нобелевки, произнес Петя.
– Оффенбахер! – зло поправил мастер. – Дровами не занимаемся.
В трубке раздались гудки. Петя хоть и прифигел от такой наглости, но повторно набрал номер.
– Алло, мужик! Ты трубками-то не швыряйся. Я ещё с тобой ещё не закончил.
– Вы вначале правильно научитесь название выговаривать или в интернете об этом производителе прочитайте! – парировал мастер.
– Я ж немецкий не знаю!