— А теперь? — спросил Нико, когда очередная пауза перешла в неловкое молчание. — Как ты теперь себя чувствуешь?
— По пути сюда, когда мне на глаза впервые попался хороший кадр, я не стал машинально хвататься за телефон, а просто подумал: как жаль, что нельзя сделать фото. Когда идти стало тяжелее, сосредоточился на том, чтобы не выдохнуться. Все-таки я постарше вас. При этом совершенно позабыл про телефон. Пока мы здесь, еще ни разу о нем не вспомнил. И это прекрасно.
— Мне кажется, это эффект Павлова, — высказала свои мысли Йенни.
Анника приподняла брови.
— Я вроде бы слышала имя, только не вспомню, в какой связи. Что это такое?
— Речь идет об условных рефлексах, — стала объяснять Йенни, и все ее слушали. Ей было неловко ощущать себя в роли всезнайки, но отделаться она уже не могла. — Если в двух словах, то русский ученый Павлов в экспериментах над собаками доказал, что можно развить связь между провоцирующим событием и каким-либо рефлексом, в том числе неосознанным. Павлов установил, что у собак начинается слюнотечение, когда они видят пищу. А когда он звонил в колокольчик, понятно, ничего не происходило. Тогда он стал звонить в колокольчик всякий раз, перед тем как дать собакам корм, и что бы вы думали — спустя какое-то время слюна текла от одного лишь звонка. И это очень похоже на то, о чем говорил сейчас Пет… Йоханнес. Когда он видел что-то красивое, то неосознанно хватался за телефон, чтобы сфотографировать это. Как делал каждый раз, когда хотел запечатлеть момент. Думаю, после того как Йоханнес несколько раз пережил такую ситуацию без телефона, ассоциативная цепочка оборвалась, и он уже не испытывает тяги.
— Звон, звон, слюни, слюни, — прокомментировал Давид, сидевший с Анной в другой части зала, и остальные тихо засмеялись. — Или в нашем случае: фото, фото, телефон, телефон. По мне, так все очевидно. И если уж говорить обо мне, то я еще в Шёнау думал, что не продержусь без этой штуки и двух часов. Обычно я пользуюсь смартфоном постоянно, практически все делаю с ним. Господи, да я даже засыпаю с телефоном в руке. Но знаете что — черт с ним. С той минуты, как мы отправились, мне на него плевать…
Он подмигнул Анне и прищелкнул языком.
Следующей в очереди была Сандра. Хоть ей и не хватало смартфона, однако еще не было таких ситуаций, чтобы она ощутила дискомфорт или панику. После нее взяла слово Анника. В конечном счете впечатления были схожие: да, телефона уже недоставало, и порой болезненно, но все ожидали, что в последующие дни станет легче.
Томас был последним, и его доклад прозвучал на удивление лаконично:
— Я свихнусь без смартфона.
— Но это и ожидаемо для программиста, днями напролет занятого разработкой приложений, — заметила Сандра с пониманием.
— Ну да, — согласился Йоханнес. Он встал и подошел к столику, чтобы добавить себе виски. — Собственно, поэтому нам и хотелось, чтобы ваша команда была с нами. Потому что для вас это экстремальная ситуация. Томас, пожалуйста, заполняй опросные листки каждый день. Интересно посмотреть, как будут отличаться ответы сегодня вечером и в последний день.
Томас пообещал каждый вечер заполнять анкету. Затем некоторое время они общались между собой по своим группам, пока Давид не предложил расставить кресла таким образом, чтобы все могли разговаривать друг с другом. Предложение было встречено всеобщим одобрением, и уже через пару минут тяжелые кресла стояли полукругом перед камином, и каждый мог наблюдать, как пламя, точно в любовной игре, облизывало поленья.
— Кстати, Флориан, — сказал Давид, едва они расселись, и наклонился, чтобы лучше его видеть, — твой отец при бабках?
Флориан посмотрел на Давида так, словно тот пригласил его потанцевать.
— Чего?
— Деньги. У твоего отца большое состояние?
— Э… нет. А с чего ты взял?
— Твое имя… я ведь уже говорил, что твое имя мне знакомо. И я теперь припоминаю, что оно, кажется, было связано с большими деньгами.