Что конкретно и где свистит, я разобраться не успел. Поскольку летел по направлению к воде. Единственное что я успел подумать в этот момент было - "за что?". Еще несколько взрывов прозвучало когда я уже бултыхался в воде. Повезло что ящики покосили часть ударной волны, иначе лежать мне сейчас на дне морском. В следующий момент я стал благодарен отправившему меня сюда взрыву. Звездануло так что я на несколько секунд забыл где нахожусь.
А ведь это было только начало. Похоже сработал пульт на горящем корабле и город превратился в филиал ада. Взрывы отправляли на воздух целые кварталы. Дым и пыль заслонили небо. Невероятная какофония звуков заставила меня нырнуть поглубже, туда где толща воды глушила отзвуки взрывов.
Все закончилось также быстро, как и началось. В какое-то мгновение все просто стихло. Я заплыл под деревянный помост и обняв сваю Пытался отдышаться и прейти в себя. Последствия взрывов выбивали из колеи не хуже чем сами взрывы. Всюду стояли столбы пыли, с неба падали кусочки бетона, кирпича и прочего мусора. Я увидел гибель Помпеи воочию.
Где-то кричали и стонали люди. Ходили неясные силуэты. Оставалось надеяться, что горожан вывели, иначе... я просто не могу представить себе эту картину. Гибель целого города в одночасье. Наверное подобное можно сравнить с применением атомной бомбы. Триумф войны, величие разрушения во всей красе.
Когда я уже стал замерзать, то услышал вдалеке звуки стрельбы и лязг гусениц. С затаенной надеждой я выбрался из воды и упал на пирс. Голоса приближались, а сквозь наступающую тьму, разрывая серую пелену, с неба спускался огромный силуэт.
***
- Громадина. - Я стоял и разглядывал приземлившийся дирижабль. "Цеппелин Z-10", гласила надпись на его борту. Вот уж не думал что смогу увидеть нечто подобное в живую. Прям как ситуация со слоном. В германии повоевал, а дирижабль не видел. - И сколько в нем дури? Извиняюсь. Что у него с грузоподъёмностью, скоростью и остальными характеристиками? Если не секрет конечно.
- Ничего страшного. У многих подобная реакция, когда они видят его в первый раз. - Произнес лейтенант Герман Геринг. Если бы не эффект вызванный видом воздушного корабля, я бы и задумался над странной встречей. Но сейчас все мое внимание занимало новое творение инженеров. - Большой тайны в этом конечно нет. Однако и всего я сказать не могу. Потому как некоторые вещи только капитан знает.
- Ну а самое доступное? - Я испытывал небывалый прилив эмоций находясь рядом с дирижаблем и хотел узнать о нем побольше.
- Жёсткий корпус из новейших сплавов. Сто семьдесят метров длинна, может поднимать до восьми тонн полезного груза на высоту более двух километров. - Теска будущего командующего люфтваффе буквально святился от гордости. Почему я все же решил, что передо мной не тот самый Герман Геринг? Не бывает такого, чтобы сначала сам "ефрейтор", а затем и "асс первой мировой". Таких совпадений просто не бывает. Хотя кто его знает, Адольф то фигура известная. А вот из всей кучи нацистских командующих наверно только Гудериана и опознаю.
- А скорость?
- Вот этого я сказать не могу. Военная тайна. - Произнес он поворачиваясь ко мне.
- Ну да ладно. Потом все ровно известно станет, после войны то. - Которая скоро закончится. По крайней мере мне хотелось на это надеяться.
- Вы думаете мы скоро победим?
- Без сомнения! Сегодня французы потерпели грандиозное поражение. А имея под рукой новейшие разработки наших ученых и инженеров, мы без сомнения скоро одолеем врага! - Не говорить же о скором появлении танков у Антанты и будет их куда больше.
- Тогда отметим нашу победу в Париже. А мне пора. - Генрих пожал руку и побежал к дирижаблю, двигатели которого уже набирали обороты.
- Эх. - Выдохнул я. Тоже себе такой хочу, будет у нас тогда личная воздушная разведки и разведка заодно.
Виновники сработавших раньше времени зарядов улетали, оставляя после себя обращенный в руины город. К счастью или худу, но это происшествие припишут мне. Победим и меня будут считать героем, проиграем и заклеймят позором. Разрушитель, мясник - "Дьявол из Остенде".
Париж. 2 Июня. 1915.
- Это конец! Крах Третьей республики! - Арман Фальер мерил кабинет шагами.
- Не все еще потеряно. - Джон Корроу, посланник британской короны, расположился в кресле и спокойно потягивал вино. Будто никакой войны и нет вовсе.
- Вы издеваетесь? - Арман со злобой посмотрел на гостя. - Пол миллиона солдат в окружении! Город крепость в руинах, порт который охраняло две бригады вообще стерт с лица земли!
- Успокойтесь гнев не помощник в нашем деле.
- Возможно. Возможно вы правы. - Президент третьей республики взял себя в руки. - Но что вы предлагаете?
- Две сотни боевых машин уже доставлены в залив Сены и готовы выдвинутся к Парижу. Всего два десятка немецких машин натворили более чем достаточно, две сотни изменят ход войны.
- Дай то бог! - Арман сел в кресло и прикрыл глаза. - Но я волнуюсь. Мой народ. Моя страна. К чему мы идем.
- Крепитесь. - Джон поставил опустевший бокал на стол и откинулся в кресле. - Только сильный духом пройдет весь путь.
- Вам не понять меня. - Сейчас перед англичанином сидел не президент третьей республики, а просто уставший от жизни француз. Переживший многое за последние пару лет и взваливший на себя Тяжкий груз ответственности за страну. По человечески Джон вполне понимал его, но на кону стояло нечто большее. Большее чем судьба одного человека, большее чем жизни миллионов. На кону была судьба британской короны.
- Не стоит так говорить, я тоже человек и скорблю о погибших. Но это все большая игра. Грязная и нечестная, имя которой - политика.
- Хм. - Горько усмехнулся Арман. - Думаете мне от этого легче?