Подтянув поближе тушу англичанина, у него и дипломатический паспорт в кармане, положил на своё место, достал у него из-под полы пиджака «Браунинг» — это его оружие, вложил тому в руку, и дважды выстрелил в стену за дверным проёмом, после чего отбежав к дверному проёму, я из своего «Нагана», что уже достал из кобуры, четыре раза выстрелил в тушку англичанина, лежавшего у карабина. После этого убирая оружие в кобуру, подбежал к телу, убедился, наповал, убрал шёлковые широкие ленты с рук и с ног, те следов не оставляли, и кляп, после чего пальцами трупа снарядил в винтовку два патрона, остальное рассыпал рядом, как будто я застал его при перезарядке. «Браунинг» у того в руке, так что на этом можно было заканчивать, и снимая кожаные перчатки, пальцы англичанина были везде, и на карабине, и на пистолете, я заранее позаботился, стал быстро спускаться по лестнице пятиэтажного жилого дома вниз, на улицу. По пути избавился от ленты и кляпа. Всё уже было подготовлено, и я знал, что делать.
С момента покупки завода прошло шесть дней, пятнадцать я уже в столице нахожусь. За это время я ликвидировал шестерых, те двое, а я уверен, что положил их наповал, пули разрывные, те последние пять патронов что были в наличии, это седьмой и восьмой. Так вот, по списку, я ликвидировал Гучкова, члена Государственной думы, потом генерала Алексеева. Тут ещё генерал Рузский повстречался, который по счастью посетил столицу и попался мне на заметку. Я его застрелил под видом польского националиста, расстреляв того из «Нагана» прямо на улице. Далее был ликвидирован генерал Крымов, что находился в столице на излечении, ну и ещё двое, это участники заговора Февральской Революции, председатель Государственной думы Родзянко и некто Некрасов. До ещё одного участника заговора, Терещенко, к сожалению, не добрался. Тот отсутствовал в столице. Не думайте, что я на это всё пустил те шесть дней с момента покупки завода. За два дня всё сделал и дальше готовился к вот этой акции с уничтожением двух князей. На присутствие императора я не рассчитывал, думаю кого одного ликвидирую в этом «окне» в парке, там ветви деревьев позволяли сделать выстрел, давая такое «окно», но тут совсем красиво получилось.
С англичанами так совсем весело. Когда следил за объектами, обнаружил ещё одну слежку. Выследил такого топтуна, англичанином оказался, и напарника его. У тех на квартире, конспиративной, оказалось без малого сто тысяч российских рублей банкнотами, и около двадцати тысяч английскими фунтами. Часть я прибрал, на квартире оставил только десять тысяч рублями и три фунтами. В кармане убитого «стрелка» адрес конспиративной квартиры на листочке записан, там всё необходимые доказательства и второй англичанин. В данный момент тот под снотворным в кровати лежит. Надеюсь жандармы успеют его взять. Тот меня не вспомнит. Зашёл в подъезд и темнота после удара по затылку, дальше занёс в квартиру, аккуратно раздел, уложив в постель, и всё, направился проводить акцию. Его напарник уже на чердаке ожидал, связанный также под снотворным. Тот очнулся, когда я как раз готовился к открытию огня.
Помимо этих акций, поверьте, ничего сложного, простейшая многоходовка, я также делами занимался. Завод работал, уже и котелки с касками начал выпускать, кружки и ложки в котелках в комплекте идут. Я себе котелок и одну каску отобрал, убрал в вещи. Также я два дня назад отправил сто касок и сто котелков в приемную комиссию тыла императорской армии, для опробования и заключения, годны они в войска или нет. Ну и ещё с три десятка экземпляров по лавкам и магазинам разошлись, где офицеры закупаются. Плакаты мне сделали, художник хорошо нарисовал, у входа в магазины те висят, а парочка на афишных тумбах у Генштаба. Покупают, как мне стало известно. Котелки особенно быстро разобрали, но и каски тоже берут. Есть среди офицеров умные люди, мало, но есть. Уже на моём заводе заказы начали от частников поступать, и со склада стали выдавать небольшой запас на продажу, что там был. А я мог уже продавать, оформление патентов закончилось, и я был интеллектуальным собственником этого снаряжения. Одна каска мне стоила рубль. Тут и материал, и работа, но шли приготовления к удешевлению работ с тем же качеством изготовления, а продавалась пока рубль и пятьдесят копеек, отпускная цена. Уж за сколько её там лавочники будут продавать, не моё дело. Вот так постепенно и движется работа. Директору и мастерам зарплату я поднял, и велел, изготовив двести касок и триста котелков отправить железной дорогой к железнодорожной станции, от которой ближе всего до Калиша. Подождут те меня на складе станции, а прибыв, заберу и доставлю грузовыми повозками в полк. Там дальше по месту видно будет. В каждом ящике по пятьдесят касок было, значит четыре ящика, и по двадцать котелков, тут пятнадцать ящиков. Нормально, двух повозок хватит.