Женщина с наслаждением нарисовала себе картину расправы, даже сладострастно пошевелила острыми, наманикюренными коготками. Все волосы выдерет у развратницы, так распишет царапинами её личико - с месяц на улицу не выглянет. Что же касается предателя и изменника - влепит пару полновесных пощечин и выскажет все, что думает о нем. Потом соберет свои чемоданы и уедет к мамочке, поплачется перед папой-генералом - тот отыщет средство наказания грязного зятя...
Нет, не годится - разрушать с таким трудом созданную семью Клава не собирается. Придется ограничиться скандалом и порчей прически проститутке.
Первый шаг - отыскать её адрес или хотя бы номер телефона.
С книжных стеллажей, из ящиков письменного стола на пол посыпались бумаги, блокнтоты, тетради. Вывернуты карманы мужней одежды. Проверены укромные места в квартире, даже пространство между унитазом и стеной. Хитроумный Федор способен на все, даже на устройство тайника в туалете.
Усевшись на ковре, женщина стала перебирать "трофеи": перелистывала записные книжки, перетряхивала тетради и блокноты. Сначала - бегло, торопливо, потом - более тщательно.
И вдруг застыла.
А если Федя не врал? Тогда она своими руками отдаст его на заклание неведомым убийцам... Нет, этого она не сделает... Да и какой смысл мужу ночевать у другой женщины, когда дома его ожидает красивая, сохранившая очарование молодости, заботливая супруга? Так может поступить маньяк, придурок, а Федор - умный, порядочный человек, сын генерала...
Нет, странное поведение Поспелова не говорит об измене, его истоки в другом, какой-то опасности, висящей над ним на подобии палаческого топора. Правильно говорят: женщина чувствует сердцем, мужчина - головой и ещё одним, самым важным для него органом.
Клава принялась торопливо наводить порядок в разгромленной квартире. Потом подошла к зеркалу - сама себе улыбнулась. Сбросила халатик и принялась внимательно осматривать молодое, упругое свое тело. Какой мужик откажется от обладания им?... Нет, ещё раз - нет, муж не имеет любовных связей на стороне. Или он - полный идиот, для которого готово место в психушке...
Ожил спящий телефонный аппарат. Клава сняла трубку.
- Слушаю. Квартира Поспелова.
- Простите за поздний звонок, - вежливо извинился мужской голос. - Мне бы - Федора Семеновича...
- Кто спрашивает?
- Сослуживец... Видите ли, мы договорились встретиться, а Федя не пришел...
- Он неожиданно уехал к заболевшей сестре... Ее увезли в больницу и сообщили нам... Федя встревожился и...
Врать - и привычно, и противно. Но ради "спасения" мужа, Клава пыталась говорить убедительно и четко, говоря про опасное заболевание сестры Федора, она даже всхлипнула от жалости и сочувствия. Именно так её инструктировал супруг.
- Все ясно. Еще раз извините...
Так Бузин узнал об исчезновении Поспелова. Решил в банк не звонить. Да и с какой стати Федор станет задерживаться в офисе допоздна? Перевыполнять "план" что ли? Ничего страшного - пятерка превратилась в четверку, придется восполнить уменьшенное количество повышенным качеством...
* * *
После разговора с женой Поспелов успокоился. Все в порядке, боевики Удава оставят временно его в покое, налетчиков не предвидится, они, небось, отыскали более солидную и, главное, легкую добычу. Можно подремать.
Уверенность в благополучном дежурстве подпитал ещё один телефонный звонок. Беспокоился заместитель президента банка.
- У вас все спокойно?
- Конечно, - уверенно ответил Поспелов. - Можете не волноваться.
- Рад вашему боевому настроению. На всякий случай я предупредил милицию, там готовы немедленно прибыть вам на помощь. По первому сигналу.
Значит, милиция - на боевом. Отлично!
Федор поднялся со стула, закинул руки за голову, потянулся. Сейчас заляжет на утлую кушетку, как медведь в берлогу, и даванет часа три с небольшим. Президент звонить больше не будет, боевики не посчитают нужным разыскивать пропавшего коллегу. Болезнь сестры - какая же удачная мысль осенила его гудящую от усталости голову! Адрес Анюты нигде не зафиксирован, её попросту не найдут...
Дойти до желанной кушетки Поспелов не успел. Кто-то несколько раз нажал за дверью пуговку звонка. Не тревожно - просительно. Дескать, понимаю мерзость своего поступка, прошу простить, но мне необходимо пройти к вам...
Задрожали руки и колени. Федор с трудом нажал клавишу видеоглазка и включил монитор. Вторая рука легла на кнопку тревожной сигнализации. На мониторе высветилось пространство перед наружной дверью. Лейтенант милиции выжидательно смотрит на стальную преграду, будто прожигат ее"автогеном". За ним, в такой же выжидательной позе - сержант с автоматом.
Слава Богу, не налетчики! Предупреждение заместителя президента подействовало - решили навестить подопечную фирму без вызова. В виде профилактики.
- Что нужно? - максимально спокойно осведомился начальник охраны. - В ночное время я дверь не открываю...
- Простите. Необходимость. Мы проверяли сигнализацию, до нас ваши сигналы не доходят. Линия - в порядке, следовательно, неисправность в помещении офиса... Откройте - проверим. Да не бойтесь - свои. Моя фамилия Васнецов, со мной - мастер по сигнализации Ефремов...
Не подходит сержант с автоматом на роль какого-то мастера, мелькнула в голове начальника охраны опасливая мысль, мелькнула и исчезла, на подобии хвостатой кометы в небе.
И все же он не торопился впускать неожиданных "посетителей.
- Приходите утром - проверите, - все ещё сопротивлялся Поспелов, но рука машинально легла на кнопку открывания дверей.
- Как это утром? - возмутился офицер. - А вдруг ночью - нападение? Время такое, никаких гарантий...
Вполне резонное возражение. По принципу: лучше перебдеть, чем недобдеть. Так, кажется выражался Козьма Прутков. Клавиша механизма управления дверьми нажата.
Дверь бесшумно открылась. Милиционеры вошли. Вслед за ними в офис проскользнуло несколько человек в масках, с автоматами... Налет! Грабители!
Поспелов застыл на месте, так и не дошел до кушетки. Руки отказались повиноваться, ноги превратились в качающиеся колоды, с трудом удерживающие тяжелое тело в вертикальном положении.
Налетчики действовали со знанием и сноровкой. Двое побежали вглубь банка, откуда донеслось скрежетание сверла. Вскрывают дверь в хранилище, догадался начальник охраны. Третий мужик, здоровый, крепкий, копался в ящиках, выбрасывая бумаги, журналы учета. Деньги торопливо рассовывал по карманам. Из-под маски доносилось частое дыхание - боится, до дрожи в коленях, до инфаркта. Но страсть наживы сильнее страха.
Щуплый, маленький, пошел на Поспелова, уткнул в его живот ствол пистолета. Федор медленно отступал, пока не прижался спиной к стене. По телу стекали ручейки пота, колени продолжали мелко подрагивать, будто выбивали азбукой Морзе сигналы тревоги, руки на затылке онемели.
- Побазарим, мент? - миролюбиво тонким голосом спросил "мальчишка". Не дрожи, мочить тебя не собираюсь... Пока не собираюсь, - выразительно подчеркнул он.
- Я... не мент... Охрана... Такая работа...
Федор с трудом ворочал распухшим языком, отдельные слова, отделенные друг от друга одышливыми паузами, звучали глухо и подобострастно. Будто вымаливали у налетчика жизнь. На любых условиях.
- Один хрен - мент, - убежденно пропищал бандит. - Я ваше племя за километр чую...
Тощий "мальчишка", видимо, главарь, ощупал Поспелова, отобрал и небрежно положил себе в карман его пистолет. После этого взял начальника охраны за шиворот, подвел к стулу и силой посадил. Федор подчинялся малейцшему движению налетчика, действовал на подобии манекена, переставляемого опытным декоратором в витрине магазина "Одежда".
- Не штормуй, сявка, не порть бельишка, оно нынче - в цене, заботливо уговаривал Лягаш пленника. - Ишь, как с лица сбледнул, бедолага.