Подполковник понимал слабость своей теории, далекой от всепрощения, но перед ним стоял образ замученной жены. Казалось, она говорила: отомсти, Павлик, иначе эти нелюди будут поганить и мучить других. Не дай им такой возможности, любимый.
В последний год Секретарев аккуратно посещает церковь, молится, исповедуется в невольных грехах. В том числе, в ликвидации бандитских боссов, палачей и убийц, заочно прощая им все их злодейства.
Поэтому он и перекрестил Наташу. Сначала - шутливо, потом, когда она повернулась к нему спиной - истово, серьезно.
Проводил взглядом уходящую девушку, вздохнул и, сутулясь, пошел в метро. "Осваивать" квартирный рынок, встречаться с маклерами и их помощниками. Авось, удастся во второй раз познакомиться с удачливым Козырем, напомнить ему про убитого дядю Митю. Отправить палача вслед за его жертвами, а уж потом в церкви... простить его.
* * *
Тогда возле входа в гостиницу "Москва" вторая пуля Лягаша явно педназначалась Наташе, третяя - Николаю. Если бы Пахомов не успел сбить с ног девушку, закрыть её своим телом и ранить - жаль, не убить! - бандита, Сомовой не было бы в живых.
Сейчас Лягаш, конечно, в очередной раз залег на "дно", лечится, зализывает простреленную клешню. Но у него есть в Москве "пехотинцы", которые, выполняя приказ босса, могут охотиться за "кумовой ментовкой" и её спасителем. За себя Пахомов не боится - за время армейской службы, участия в афганской бойне и чеченской войне отвык пугаться, оглядываться на каждый звук, видеть в прохожих лягашского посланника.
А вот Сомову нужно поберечь!
Наташа получила от командира пятерки строгий приказ: носа одной из дому не высовывать! Пришлось поклясться: выполнит, без прикрытия шагу не сделает.
Дать подобное обещание - легче легкого, а вот выполнить...
Дома она словом не обмолвилась про обещание, данное командиру. Когда согласилась помочь Секретареву и смотрела на угрюмого подполковника невинными, слегка подсиненными глазками, тоже промолчала. С трудом удерживаясь от торжествующей улыбки. Наташе нравится, когда кто-нибудь нуждается в её услугах, ей по душе делать близким людям приятное... А кто может быть ближе товарищей по пятерке?
И все же обманывать Николая ей не хотелось. Пришлось отыскать "сопровождающего кавалера". Долго раздумывать не пришлось: Костя единственная приемлемая кандидатура. Стоматологи подождут, лягашские папа с мамой тоже никуда не денутся. Выход на Козыря - гораздо важней. Особенно, с учетом упомянутой Корнем возможной связи квартирного убийцы с Лягашом.
* * *
Костя церемонно вел "подружку" под руку, нашептывал ей в алеющее ушко "кавалерские" комплименты, даже обнимал за талию. Ему и в голову не приходило, что все эти знаки мужского внимания девушка воспринимает абсолютно равнодушно, что в её головке и в сердце прочно поселилися другой мужчина - Николай. Конечно, припахивает старомодной наивностью, но что поделаешь - из песни слова не выкинуть. Такая уж она счастливая - или несчастливая? - кто знает?
Со стороны - обычная картинка обольщения девушки опытным ловеласом. Ее необычность разве только в том, что парочка не облизывается, не притирается друг к другу, не пускает в ход жадные, бесстыдные руки. Впрочем, в наше время сексуальной революции всякое бывает: и пересоленное, и недосоленное.
Разведенная супруга Козыря проживала в кирпичной пятиэтажке на третьем этаже. Костя прислушался - вдруг мужик навестил покинутую жену, проверил: не ночует ли у ней хахаль, мужчины по натуре ревнивые создания, собственники.
Все тихо. Наташа нажала пуговку звонка.
Из за двери - мелодичный женский голос.
- Кто жалует?
Еще в вагоне метро боевики обговорили каждое свое слово при обработке бывшей супруги Козыря, каждое движение. Разработали, как их учил Пахомов, некий план действия, который, конечно, придется корректировать в зависимости от изменения обстановки.
Поэтому ответ готов.
- Нам сказали - вы сдаете комнату...
- Обманули. Соседка, слышала, хочет сдать, а я терпеть не могу квартирантов... Небось, черные?
- Светлые в крапинку, - рассмеялся Костя. - Русские. Москвичи. Недавно поженились.
Наташа уверена - их с Костей изучают в дверной глазок, вопрос: черные или белые - обычная женская уловка. Такая же, как и продемонстрированная неприязнь к квартирантам. Бабуси во дворе, с которыми Наташа успела плотно пообщаться, заверили: Валиулина сдает вторую комнату, недавно с"ехали жильцы, свободна. Женщина - чистюля, мужики к ней не заглядывают, иногда навещает бывший муж - похоже, скоро сойдутся...
Переговоры через закрытую дверь надоели.
- Вам, небось, нужна большая комната с балконом и мебелью. А у меня крохотная, с одним диваном да столиком. Не подойдет.
- Разрешите, посмотрим. Вдруг понравится.
Запели, заскрежетали замки и задвижки. Дверь приоткрылась, придерживаемая цепочкой, в просвете - худощавое женское личико, усталое, свободное от макияжа. Лариса Игнатьевна оглядела "новобрачных", вздохнула видимо, вспомнила свою свадьбу и первые дни замужества.
- Ну, что ж, поглядите. Люди вы, кажется, приличные, сойдемся в цене и вам хорошо, и мне повеселей. Приелось одиночество.
После осмотра, действительно, крохотной, бедно обставленной комнатки, Костя вышел покурить на балкон, женщины зашептались на кухне. Основная тема перешептывания - мужики-козлы, мучающие несчастных женщин. Наташа изо всех сил расхваливала "мужа", Лариса Игнатьевна так же энергично хаяла своего. Что же касается Бузина, тот тщательно изучал близлежащие дома, припаркованные легковущки, худосочный межквартальный скверик с обгрызанными деревьями и поломанными скамейками.
В подтверждение мерзкого облика сбежавшего мужа Валиулина пред"явила "вещественные доказательства" в виде писем и фотокарточек. Дескать, вон каким был Прошка влюбленным и добрым, а что получилось через несколько лет! Изменщик, грубиян, короче - вонючий козел.
- Вот он, Валиулин! - ткнула Лариса Игнатьевна в одну из фотокарточек. - Гляди, какой красавец, любая баба польстится. Все мы - дуры безмозглые.
Ага, есть первая загогулина: фамилия Козыря - Валиулин!
Но сейчас девушка смотрела не на мордатого парня, самодовольно взирающего на покоренный им мир, а на его приятеля, сидящего рядом с рюмкой в руке. Сплюснутая мордашка, прижатые к голове уши, острый нос... Ошибиться невозможно, тем более, что она знакома с оригиналом... Лягаш собственной персоной!
- А кто рядом с вашим мужем? Удивительно неприятный человек...
- Васька Комов. Прошкин дружок. Точно ты выразилась, умница противный тип. Если бы не Васька, может быть, мы с мужем не расстались бы... Приманил Прошку легкими деньгами, подсунул под него проституток...
Еще одно прояснилось! Лягаш носит "в миру" фамилию Комов, зовут Василием! Вот обрадуется Коля! Настоящие фамилия-имя - протоптанная дорожка, по которой двинется соскучившаяся по настоящему делу пятерка Удава.
Наташа с деланным вниманием слушала женщину, перелистывала страницы альбома. Чужие семейные тайны - мусор, который хозяйка, таясь, выносит на помойку, в нем противно копаться, отделяя проступки обоих супругов, выискивая оправдания и осуждение.
Но Сомова терпела. Вдруг в обрушившемся на неё потоке слезливых жалоб и потаенных признаний проскользнет что-то ещё заслуживающее внимания. К примеру, адреса или номера телефонов "друзей".
Почти двухчасовая беседа на кухне ничего больше не принесла. Измаявшийся Бузин прикончил на балконе целую пачку сигарет. У Наташи от обилия ненужной информации кружилась голова.
* * *
В дореформенные времена продажа жилья была запрещена - существовал обмен. Всех видов: равноценную на равноценную, маленькую на большую с соответствующей, скрытной, доплатой, редко - большую на маленькую. Тогда небольшая площадка, огороженная низким решетчатым палисадом, буквально бурлила от огромного количества желающих принять участие в квартирообмене.