- Дупло скурвилась, Корень сбежал, - привычно жаловался Лягаш, пронизывая Кариеса ощупывающими взглядами злющих глаз. - Вот и Козырь приказал долго жить. Севастьянова убрали, паскуды мерзкие... Отстреливают, будто фазанов, моих верных шестерок, оставляют меня голеньким... Ништяк, перебьемся!... Очень прошу тебя, кореш, будь поосторожней, не подставляйся. Не приведи Господи, уберут тебя, тогда - кранты...
На этот раз раненный босс забрался в такую чащобу - сыскарям в голову не придет искать его под Кимрами в избушке местного лесника. Посланцы осиротевшей банды приезжают в Кимры, где их встречает верный Кариес, привозят свежие новости, получают задания.
Связь действует безотказно, лучше государственной и акционерной.
Вместо убитой Дуплишки, хозяйство "гостей" ведет жена лесника, толстая, расплывшаяся во все стороны Груня. Ее муж, костлявый, долговязый Семен, дома бывает редко. Угрюмый и молчаливый, он отходит только общаясь с деревьями да с лесным зверьем - говорят, тогда смеется, даже напевает что-то похожее на церковные песнопения. Дома - слова не добьешься, улыбки не выдавишь.
Двое сыновей лесника жили с семьями отдельно. Поэтому для хозяйственной, энергичной женщины появление постояльцев, будто вдохнуло новый всплеск желанной заботы. А чем ещё прикажете заниматься одинокой бабе, если не заботиться о мужиках?
- Щи на обед сготовить? - вытирая всегда мокрые руки передником, осведомлялась она. - На закусь - огурчики да перчик, на второе - картоха с мясом. Вкуснятина! - восторгалась Груня своим умением готовить и хозяйственной хваткой. - Под самогончик аль под наливочку - самый обед.
К еде, как и к женщинам, Лягаш относился равнодушно - целыми днями что-то высчитывал, прикидывал, орудуя древними счетами и шариковой ручкой. Не давали боссу покоя убытки, которые он нес из-за дурацкого ранения.
- Чай, болит рученька? - жалостливо всхлипывала хозяйка. - Давай перевяжу, заменю травку лечебную, - говорила, будто напевала. - Она, ента травка, больно пользительная.
Лягаш охотно протягивал руку, посылал женщине благодарную улыбочку. И мучился страхом. Черт её знает, эту лесную колдунью, что она накладывает на рану: лечебную травку или ядовитое снадобье? "Полечит", а после хирург в больнице отрежет лапу? Но выхода не было - обращаться к врачам ещё опасней, нежели доверяться знахарке. Наверняка, менты всюду разослали его приметы, упомянули о пулевом ранении. Вот и приходится выбирать, что побезопасней.
Груня заменила Дуплишку, а кто заменит Корня с его "медицинским" чемоданчиком? Кариес? Нет, только не этот фрайер с разумом пятилетнего ребенка! Всадит иглу не в то место, распухнет, набрякнет, что тогда делать? Груня? Тоже не в цвет - хозяйке не положено знать о наркотиках, ибо они, вредные привычки криминального бизнесмена, тоже известны сыскарям и, наверняка, разосланы по всей России.
Лягаш приспособился глотать "колеса". Конечно, эффект не тот, но ломка прекращается или становится более терпимой.
Кариес же мучился от другой "болячки". По ночам донимали телохранителя мучительные сновидения, в которых яркими красками - картинки прежних "секспредставлений" с Дуплишкой. Радовал верный слуга любимого хозяина-импотента, заодно гасил в себе мужские желания.
Ушла из жизни Дуплишка, миновали сексуальные забавы.
- Хозяин, не желаешь повеселиться? - с угодливой улыбочкой спрашивал Кариес. - Как в прежние времена, помнишь?
Лягаш облизывался. Ему тоже скучно, вечное общение с неподдающимися цифрами надоело, раненная рука не позволяет покинуть надежное убежище, заняться "делом".
- И с кем ты собираешься меня веселить?
- А Груня зачем? Она, стерва, будто пружинный матрас, раскочегарю такое изобразит - смехом изойдешь...
- С бабой базарил? Согласна?
- Да кто у телок спрашивет согласия? - удивился дурацкому, по его мнению, вопросу Кариес. - Пообещаем капусту, пригрозим ножиком - сама ляжет.
Кариес умолчал о своей попытке овладеть хозяйкой, о неудаче напоминала здоровенная шишка на макушке и расцарапанная шея.
Однажды, тоскующий телохранитель заглянул в парадную горницу. Дебелая хозяйка мыла полы. При виде заманчиво виляющего зада и отвисших почти до пола грудей сластолюбец ощутил такой взрыв желания - погасить его невозможно, легче живым закопаться в землю. Решительно подошел, задрал хозяйкин подол, а там ни трусиков, ни штанишек. Прижался и... от могучего удара отлетел в угол. Разгневанная женщина схватила массивный табурет и опустила его на башку насильника.
- Вот пожалуюсь мужу, он тебя надвое раздерет, паскуда, - задыхаясь, пообещала она. - Он тебе мужские причиндалы попортит, хорек вонючий.
Пришлось спасаться бегством...
Лягаш заметался по комнате, то и дело хватаясь за рукоятку пистолета.
- Выбрось из головы, падла! Используешь Груню, а она завтра же трекнет ментам. Еще раз цынканешь, сявка, отправишься догонять Козыря!
Кариес вжался в стену, испуганно заморгал.
Немного успокоившись, Лягаш поманил его к себе.
- Поутру поедешь в Москву. Передашь Фомке: пусть найдет надежную лярву. С медицинским образованием. Это - раз. Дальше - встретишься с Поспеловым... Помнишь начальника банковской охраны? С ним. Если он уже устроился на работу - пусть подготавливает наезд. И ещё - передай Фомке: немедля замочить сторожа автостоянки и телку, которую привела однажды Дупло... Помнишь? Фомка тоже знает.
Еще бы не помнить! Кариес машинально ощупал грудь, по которой пришлись каблучки Наташи. Злобно усмехнулся.
- Разреши, босс, телкой займусь сам. Я уж её выпотрошу, отведу душу...
- Отводи, - равнодушно разрешил Лягаш. - Только не проколись. И вот что - есть в уголовке опасный сыскарь по фамилии Неелов. Удастся его замочить - уплачу пять кусков баксами... Повяжет тебя - язык в задницу засунь или откуси. Трекнешь - не жди пощады, с того света достану, ты меня знаешь... - помолчал и вдруг добавил. - Встретишься вдруг с Корнем цынкани: зла на него не держу, пусть возвращается...
* * *
Когда лесник привез постояльцев со станции и буркнул, обаращаясь к жене: будут жить, даже тупой Кариес понял - Лягаша и лесника связывают непростые отношения. Это подчеркивала и тяжелая рука хозяина, положенная на плечо хрупкого "постояльца".
Оба, будто сговорились, промолчали о соединившем их давнем событии.
Тогда Лягаш и лесник парились на зоне. Главарю банды отвалили трояк за незаконное хранение оружия - прихватили с пистолетом, слава Богу, не засвеченным, не побывавшим в деле. Леснику - тот же срок за избиение с нанесением тяжких увечий: пристали поздно вечером мужики, требовали капусты, угрожали; вот и раскидал их будущий зек, будто годовалых щенков, да ещё приложился к каждому здоровенным, напоминающим кувалду, кулачищем.
По нынешним временам "преступления" чепуховые, не связанные ни с убийствами, ни с грабежами - примитивная бытовуха. Год отбарабанили в следственном изоляторе, осталось два на ушах - пришлось париться на зоне.
Отношения между двумя зеками: здоровенным лесником и щуплым "подростком" - типа "здравствуй-досвиданья". Ни малейшей привязанности, не говоря уже о дружбе. Как и всех слабосильных людей, Лягаша привлекала невероятная сила лесника и он изо всех сил старался подружиться, стать полезным. Отмывал богатырю грязные сапожища, предлагал поделиться пайкой еды огромному и сильному мужику вечно не хватало.
В ответ - ни спасибо, ни пшел вон - молчание. Даже не улыбнется, падла, не кивнет башкой. Как же услужить богатырю, чем его порадовать, чтобы он обратил внимание на "пацана".
Фокусница-жизнь устроила все по собственному разумению. Будто прислушалась к "молитвам" слабосильного зека.
Произошло это на лесоповале.
Лесника по кликухе Железный, полученной за невероятную силу, на зоне не любили, считали ушатым, подставленным ментами для наушничанья и слежки за авторитетами. Молчун был исполнительным и работящим. Одно это вызывало у заключенных ненависть. Какое бы задание он не получал - молча кивнет и непременно выполнит. Спрашивается, кто, кроме продажных стукачей или фрайеров, способен на такое?