Прищурив глаза, Иван Иванович окинул сына внимательным взглядом.
— А ты растешь, сынок. Хоть сейчас давай тебе каперанга и — на линкор, — с издевкой произнес он. — Политически грамотный юннат у меня вырос. Гордость семьи и всего квартала.
«Нет, только не это, — с ужасом подумал Петр. — Отец — не враг мне и всему тому, чем живу. Отец — не враг!» — повторял снова и снова. Будто заклинание читал или заговор. Легче не становилось.
Пока Петр Сухов был с отцом, кондуктор Спиваков не показывался на глаза и даже не звонил. Но стоило капитану третьего ранга выйти из дома, кондуктор был тут как тут. Его нескладная фигура отделялась от стены соседнего Октагона и фланирующей походкой направлялась к Сухову. Одет Спиваков был чаще всего в какой-нибудь неяркий, светлый костюмчик а-ля рюс.
Парадная форма была припасена для торжественных случаев: встреч, награждений и проводов. А еще — для полива краской…
— Здравствуйте, Аристарх Львович, — с веселостью в голосе приветствовал адъютанта капитан третьего ранга.
— Здравия желаю, Петр Иванович, — в тон ему отвечал списанный на берег кондуктор.
Жена-каледонка, оказывается, его уже бросила. Жил Спиваков один-одинешенек, на другом конце города, но ни разу не пропустил выход каплейта на променад.
— А если мне будет нужен глоток интима? — спросил Сухов в первую такую встречу.
Каплейт вовсе не собирался идти в загул — на Малайе его ждала любимая подруга. И он был ей безусловно верен — в духе старого русского офицерства. Сомневайся он в себе, ни за что не полетел бы в этот чертов Париж. Даже стальные люди порой поддаются искушению. Но тогда Петр перестал бы себя уважать.
— Уединиться с дамой захотите? — уточнил Спиваков, подмигнув. — Значит, я тотчас испарюсь и буду со-о-овершенно не виден и не слышен. А потом опять… материализуюсь.
— С вами не соскучишься, Аристарх Львович.
— Это уж точно.
Кондуктор сопровождал капитана третьего ранга повсюду. Оторваться от него было невозможно — Сухов из интереса попробовал. Только зря взмок по здешней-то жаре. При всей видимой нескладности Спиваков был быстр, как гончий пес, и ловок, как обезьяна.
Париж казался Петру не слишком уютным, но уж точно мирным городом. Зачем ему постоянная охрана, Петр Сухов понял лишь за два дня до отъезда.
На них напали около уличного кафе с громким названием «Осада Севастополя». Крепкие чернокожие ребята с ножами и кастетами. За последние века в уличных драках мало что изменилось. Негры бросились на русских, не проронив ни слова. Вряд ли это были уличные хулиганы: они больше походили на профессиональных наемников.
У военморов, кроме собственных рук и ног, оружия не было — парадные кортики остались дома. Как назло, капитан третьего ранга позабыл там и свой браунинг.
Драться-то он умел, но не любил. Получить нож под ребра не хотелось, а потому Петр решил близко к себе никого не подпускать.
Сухов поймал первого на противоходе — нырнул у него под руками, одновременно подсекая ноги. Негр еще только заваливался на спину, как второй получил хук справа. Тем временем кондуктор успел повалить двоих.
Трое из четырех упавших негров снова поднялись на ноги, и все же нападавшие опешили — такого отпора они не ожидали. Сухов и Спиваков ринулись вперед, чтобы добить ошеломленного врага.
Было удивительно видеть, как кондуктор крутится в горизонтальной плоскости, опираясь на один лишь воздух. Тело его образовало стремительно вращающуюся мельницу двухметрового размаха. Мельница эта сшибала людей как кегли.
Все было кончено за четверть минуты. Шесть человек скорчились на земле. Кто стонал, прижимая к телу вывихнутые руки или ощупывая свернутые челюсти, а кто был без сознания. Главное — никто не подох.
Спиваков, несомненно, владел каким-то особым видом борьбы. Быть может, сам его изобрел или научился у какого-то экзотического народа. Кондуктор неожиданно для капитана третьего ранга оказался сильным, безжалостным бойцом.
— Странное нападение, — будто сам с собой заговорил Спиваков, когда они двинулись в бистро, чтобы запить нежданное приключение доброй порцией водки. — Если бы вас хотели убить, стрелял бы снайпер из укрытия. Если бы хотели попугать, то зачем ребятишкам ножи?.. Играет кто-то с нами. Нутром чую.
— Не ваше ли начальство, Аристарх Львович? — осведомился Сухов, пытаясь носовым платком стереть с костяшек пальцев чужую кровь.