Теперь о другом «мифе», вернее — о бессовестном вымысле, будто штрафников «гнали» в бой без оружия.
Могу безапелляционно утверждать, что в нашем 8-м штрафбате 1-го Белорусского фронта, как, вероятно, и в остальных, всегда было в достатке современного по тому времени, а иногда и самого лучшего стрелкового оружия, даже по сравнению с обычными стрелковыми подразделениями. Чаще всего наш батальон участвовал в боях, как правило, поротно, т. е. как только успевали сформировать одну роту, она направлялась на выполнение боевой задачи. Но вот в период от боевых действий на Курской дуге и до освобождения Бреста батальон действовал в полноштатном составе. Тогда он состоял из семи рот, в том числе трех стрелковых рот, в которых на каждое отделение в каждом из трех стрелковых взводов был ручной пулемет. Посчитайте: трижды три — 9 пулеметов Дегтярева, а на батальон — 27, а остальные бойцы были вооружены винтовками-трехлинейками и самозарядными (полуавтоматическими) винтовками Токарева (СВТ). Кроме того, в каждой роте полагалось иметь еще на каждый взвод по ротному (50-мм) миномету, что не всегда у нас в действительности осуществлялось из-за малой эффективности этого вида оружия.
В батальоне в тот период были, кроме 3 стрелковых, еще 4 других: двухвзводного состава рота ПТР (противотанковых ружей) всегда была полностью вооружена этими ружьями, в том числе и многозарядными «Симоновскими», а минометная рота, тоже двухвзводная, — 82-мм минометами. Кроме них — рота автоматчиков, вооруженная автоматами ППД, постепенно заменяемыми более совершенными ППШ, пулеметная рота, на вооружение которой раньше, чем в некоторых дивизиях фронта, стали поступать облегченные станковые пулеметы системы Горюнова, в 2,5 раза легче «Максимов» с водяным охлаждением стволов. Соотношение веса 26,6: 63,3 кг!
Посмотрим на конкретное вооружение штрафбатов. Это к тому, что вооружали их, как в «Утомленных…» у Михалкова, чуть ли не черенками от лопат.
Передо мной «Донесение о численном и боевом составе 8-го Отдельного Штрафного б-на ЦФ по состоянию на 30 июня 1943 года». Убедитесь, что штрафников гнали в атаку не с «черенками от лопат». Наш ОШБ тогда воевал поротно.
Обратите внимание: на 164 штрафника винтовок и автоматов — 173, ручных пулеметов — 8, станковых — 3, ПТР — 4, то есть всего 192 единицы, значит, почти на 30 единиц больше фактической потребности.
Приведем сведения из Донесения 14 ОШБ Ленфронта о вооружении на 1 июля 1944 года. Фактически наличие вооружения, без учета трофейного, было: карабинов 126, автоматов 304, станковых и ручных пулеметов 24, противотанковых ружей 8, пистолетов 30. Обратите внимание: автоматического оружия почти в 2 раза больше, чем карабинов. Известно, что к июлю 1944 года штрафбаты, как правило, вводились в бой уже не в полноштатном составе, а поротно, стрелковыми ротами или ротами автоматчиков со взводами усиления: пулеметным и ПТР. Так что и здесь не могло быть того, чтобы кто-то из штрафников оказался без оружия.
То же следует сказать о диком вымысле, будто штрафники не состояли на пищевом довольствии и вынуждены были совершать налеты на продовольственные склады, чтобы добывать себе еду, вымогать или просто отбирать ее у местного населения. На самом деле штрафбаты были в этом отношении совершенно аналогичны любой другой воинской организации, и если в наступлении не всегда удается пообедать или просто утолить голод «по графику» — то это уже обычное явление на войне для всех воюющих, штрафники они или гвардейцы.
Еще один неопровержимый факт: неофицерских штрафных батальонов вообще не было. Весьма старательные лжеисторики умышленно, с определенной целью смешивают в штрафбатах провинившихся офицеров, дезертиров-солдат и массу всякого рода уголовников-рецидивистов. На самом деле фронтовые штрафбаты в отличие от армейских отдельных штрафных рот формировались только (и исключительно!) из офицеров, осужденных за преступления или направляемых в штрафбаты властью командиров дивизий и выше — за неустойчивость, трусость и другие нарушения дисциплины, особенно строгой в военное время. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что иногда направление боевых офицеров, например, за «трусость», мало соответствовало боевой биографии офицера, или, как принято говорить сейчас, «суровость наказания не всегда соответствовала тяжести преступления». Вот здесь снова есть повод поговорить о преступлениях и наказаниях в военное время.