— Растащите их! — приказал Хиттнер. — А то они тут будут валяться, пока не сдохнут.
Дело было небезопасное. С угрозой для собственного здоровья секунданты и добровольцы выдрали Ставра и Буффало из лап друг друга и окатили холодной водой.
Ребра и живот Ставра ходили ходуном, как у жеребца после призового финиша. Отплевываясь от воды и крови, он повернул голову и посмотрел на Буффало. Он увидел, как рука юаровца опустилась к голеностопу и дернула узел шнурка, стягивающего внизу штанину.
Вспышка пронзила мозг Ставра. Он с самого начала заметил эту шнуровку, ничего не подумал по ее поводу, просто заметил — и все. Интуиция предупредила об опасности, но он не понял.
Сложенный в несколько раз, шнурок был продет в петли таким хитрым способом, чтобы можно было выдернуть одним рывком. Мощным толчком спины и ног Буффало поднялся с земли и рывком растянул шнур-удавку между кулаками. Толпа заревела, приветствуя этот неожиданный поворот. Никто не требовал прервать бой и восстановить справедливость. Раз Буффало сумел спрятать оружие — удача на его стороне.
Ставр так не думал. Но ему подвернулся хороший шанс объяснить Буффало, как он не прав. На такой случай в репертуаре Ставра имелся отличный трюк.
Отражая первые пристрелочные атаки, Ставр постарался внушить, что он уже почти сломался.
— Давай, Буффало! Удави его! — Толпа, как всегда, была на стороне победителя.
Глаза Ставра и Буффало столкнулись зрачок в зрачок. Между ними проскочила невидимая молния, оба поняли, что момент истины — вот он! Бойцы прыгнули друг на друга, сцепились. В следующий миг Ставр отскочил от Буффало.
Накал страстей был бешеный, толпа взорвалась от возмущения, не понимая, почему Буффало не довел дело до конца. Какого черта он изображает из себя Ливанскую башню, которая и не стоит, и не падает? Наконец все поняли, что странного было в позе Буффало: его запястья были обмотаны шнуром и притянуты к шее.
— Хо-хо! — захохотал Хиттнер. — Бычок-то стреножен что надо! Ставр, похоже, ты брал призы на родео?
— Нет, у меня была лицензия на отлов бродячих собак.
Толпа в свое удовольствие потешалась над побежденным. Буффало пинками отбивался от тех, кто с издевательским сочувствием пытался проверить, не слишком ли туго затянута петля на его шее.
— Ладно, хватит! Распеленайте нашего малыша, — приказал Хиттнер, — пусть разомнет ручонки и вытрет сопли.
Вытащив из кармана кителя растрепанную пачку мелких купюр, Хиттнер подошел к Ставру.
— Твои сто долларов, Ставр, — сказал он. — Все по-честному, как обещал. Ты понял? Хиттнер держит слово.
Ставр понял, что еще Хиттнер имеет в виду, кроме приза за бой. Он явно намекал на то, о чем говорил Текс. Но пока Ставр не знал, как он может воспользоваться честностью Хиттнера. Он взял деньги, перегнул пачку пополам и сунул в боковой карман штанов.
Один из охранников подошел к Буффало, раскрыл нож с выкидным лезвием и перерезал петлю на его мощной шее со вздувшимися от напряжения венами.
Буффало зубами сорвал обрезки шнура с запястий и бросился на охранника. Повалив его, вырвал из кобуры револьвер. Клацнул взведенный курок.
— Хиттнер, отойди от него!
Хиттнер оглянулся и увидел налитые кровью бешеные глаза Буффало и черную дыру ствола армейского кольта.
— Я убью его! — орал Буффало. — Убирайся, Хиттнер, а то я прострелю и тебя заодно!
Хиттнер не заставил долго себя уговаривать. Его снесло, как сбитого плевком жука.
Ставр стоял в семи-восьми шагах, и у Буффало не было шансов промахнуться по нему.
Все, кто оказался на директории огня — за спиной Ставра, справа и слева от него, — шарахнулись прочь, не дожидаясь, пока Буффало нажмет на спуск. И в тот же миг лучи ослепительного белого света ударили Буффало в глаза. Это были включенные на полную мощность фары джипа, которые до этого заслоняла толпа.
Буффало спустил курок. Выстрелив, он уже не мог остановиться. Держа револьвер обеими руками, он стрелял по фарам и между ними, надеясь, что какая-нибудь пуля все же попадет в цель. Грохот выстрелов слился в сплошную пальбу, как будто стрелял целый взвод.
Основной закон искусства выживания: услышал выстрел — падай. Ставр мгновенно распластался на земле.