Он сделал паузу и посмотрел вдаль.
― А не просто потому, что наш отец хотел этого для него, а не для меня.
На мгновение Лиз появилось чувство, что она наконец-то поняла Клэйя. Она увидела его жизнь. По сравнению с братом, он как блудный сын, когда Брейди - золотой мальчик, который всегда на шаг впереди. Может быть, он даже когда-то хотел стать политиком. Может быть, он хотел стать президентом, но его отец поощрил в этом Брейди. А любовь Клэйя как к политике, и так и к Брейди со временем оледенела. Что станет с мужчиной теперь, когда она наконец-то оттаивает?
Клэй нежно поцеловал ее в лоб на ее открытое удивление.
― Будь добра к нему. Ты ему нужна.
И затем он ушел.
― Что это было? ― спросил Брейди, когда спустя минуту подошел к ней.
― Ничего. Клэй просто отчитал репортера за то, что он оскорбил наши отношения и в основном одобрил твою работу в Конгрессе.
Теперь настала очередь Брейди выглядеть пораженным.
― Мы по-прежнему говорим о моем брате?
Лиз улыбнулась и кивнула.
― Он тебя любит. Он просто не знает, как это показать.
На мгновение Брейди, казалось, задумался над этим.
― Ну… Полагаю, по крайней мере, у нас есть хоть что-то общего.
― Думаю, у вас гораздо больше общего, чем ты когда-либо это осознавал.
― Ну, я благодарен, что вместо меня, это осознала ты.
― Я всегда буду рядом, ― сказала она.
― Я не сомневаюсь, иначе я захочу свое кольцо обратно, ― пошутил он.
Лиз шлепнула его рукой по кольцу.
― Ты не получишь его.
Он крепко схватил ее за талию и возбужденно поцеловал ее в губы.
― Хорошо. Ты моя?
― Всегда.
Он провел по ее носу своим.
― Оно того стоит?
― Ты стоишь всего, ― прошептала она.
Глава 32
Брейди
На протяжении многих лет каждое утро в день выборов, Брейди бы рано проснулся со своей семьей. Он бы тщательно нарядился в то, что оставила его мать накануне вечером. Она бы убедилась, что он выглядел подобающе, и после этого вся семья уселась в Мерседес, и поехали бы в избирательный участок.
Брейди припоминал, что в детстве ему это нравилось больше, чем Рождество, даже без подарков. Месяцы ожидания, которые вели к этому одному знаменательному дню для всей его семьи, что объединяло их больше, чем они когда-либо были. И каждый год, когда его папа приходил домой с очередной победой, они праздновали – только вчетвером, а потом, когда родилась Саванна, впятером – после чего его отец уходил на все необходимые вечеринки.
Когда Брейди стал старше, он подумал, что этот ритуал станет не так важен, что он меньше будет радоваться избирательному дню, ведь у него было столько работы, но небольшие моменты с его семьей отличались от всего остального. Со временем, свою лепту внес Клэй и участвовал лишь с неохотой, и с возрастом как они все больше отстранились друг от друга, так и любовь Клэя к выборам становилась меньше. Клэй относился к этому как к обязанности, в то время как он делал это в знак любви и преданности.
Брейди вспомнил как впервые он зашел в кабину для голосования, после того как ему исполнилось восемнадцать. Он отдал свой голос за своего отца и знал, как будто ему это было известно с самого рождения, что других вариантов для него не было. Политика была тем, что он любил больше всего на свете – его величайшая радость с самого детства и глубочайшая амбиция, когда он стал взрослым.
Все изменилось с появлением в его жизни Лиз. Он никогда не думал, что что-нибудь могло бы заменить его мечту стать президентом. Влюбившись в нее, он боролся изо всех сил, чтобы сохранить свою жизнь как прежде. Но он не мог этого сделать с Лиз. Сама по себе политика отошла на второй план, и она стала его главным приоритетом.
Лиз до сих пор спала, когда он проснулся в день выборов. Ее обнаженная грудь была крепко прижата к нему, а головой она уткнулась ему в плечо. В его паху пульсировала боль при виде ее, практически обнаженной в его постели. Именно там, где она и должна была быть.
Он видел искру для новой традиции в день выборов.
― Детка, ― прорычал он ей на ухо.
Он требовательно провел рукой по ее телу, под одеяло и к бедру. Она тихо проснулась, и он почувствовал, что стал еще тверже, когда ее тело задвигалось возле него.