― О, мм, да, мэм.
― Отлично, ― приветливо произнесла она. ― Тогда увидимся.
Лиз посмотрела, как профессор Майрес вошла в двери и после чего, вытащила из сумочки звонивший телефон. Она взглянула на номер и увидела, что это был код Вашингтона.
― Алло? ― ответила Лиз.
― Алло, я звоню Лиз Доугерти, ― произнес мужчина.
Его голос ни чем не выдавался, поэтому Лиз не могла понять, кто это был.
― Это Лиз. Кто говорит?
― Меня зовут Тэд Кэри из «Вашингтон Пост». Меня интересует, найдется ли у вас несколько минут, чтобы проверить некоторые факты.
У Лиз подскочило сердце. Какого черта ей звонит «Вашингтон Пост»? Более крупные газеты уже подтвердили ее отношения с Брейди, но это было ничто по сравнению с тем, что писали в Северной Каролине. И она подумала, что эта новость пойдет на спад. Какие вопросы ей могут задать? Должна ли она вообще это комментировать?
Она не знала. Другие журналисты, с которыми она общалась, задавали ей вопросы лично, и после нескольких ответов она посылала их куда подальше. Она по-прежнему была в университете, по-прежнему должна была закончить учебу, и ей хотелось продолжать жить своей жизнью. Она не могла допустить, чтобы репортеры всегда были рядом.
В конце концов, любопытство взяло верх. Она не знала, какие факты им хотелось у нее проверить, но ее репортерский инстинкт подсказывал ей, что будет лучше это выяснить, чем строить догадки. Она всегда могла отказаться от комментариев.
― С каким фактами я могу вам помочь, мистер Кэри? ― дипломатично спросила Лиз.
― Просто парочку простых вопросов.
― Какие вопросы?
― Мы проверяем некоторые простые факты, прежде чем продвинемся в написании статьи о ваших отношениях с Конгрессменом Максвеллом.
Лиз почувствовала себя немного неловко. Казалось, сейчас каждая газета писала о ней и Брейди. Но она не сомневалась, что с парочкой вопросов она могла справиться, ведь у нее это получилось, когда они были на ужине с Брейди.
― Не уверена, что смогу ответить на ваши вопросы, но я сделаю, что смогу.
― Очень хорошо, ― сказал он. ― Во-первых, это вы возглавляли Политический Коллоквиум Университета Северной Каролины в апреле прошло года?
Лиз сделал паузу.
― Я помогала профессору Майрес в организации, ― ответила она.
Ей хотелось уточнить, но она знала, что лучше не говорить больше, чем того подразумевал вопрос.
― Таким образом, в тот день вы были на мероприятии? ― допрашивал он.
― Да.
― Вы видели Конгрессмена Максвелла на том мероприятии?
― Да.
По крайней мере, сотни других людей были там и видели их вместе.
― Вы могли бы уточнить, где вы его видели?
― Он был на политическом собрании, которое я посещала.
По-прежнему осторожно.
― После этого вы были на ужине с сестрой Конгрессмена Максвелла, Саванной?
― Я ― Лиз остановилась.
Теперь, это была частная информация. Хайден даже не знал, что она ходила на ужин. Саванна хотела, чтобы Лиз сохранила это в секрете, потому что ей не нравилось выставлять напоказ в университете статус своей семьи. Лиз же хотела сохранить это в секрете, потому что Хайден думал, что между ней и Брейди пролетела искра. Он не знал насколько был прав.
Из этого возникал вопрос: Как же этот журналист узнал про их ужин? Лиз тщательно подобрала следующие слова.
― После этого я ужинала, да.
Она точно не ответила на вопрос, и она надеялась, но сомневалась, что он этого не заметит.
― После этого ужина, вы уехали сами или вас кто-то подвез? ― спросил мистер Кэри.
Лиз сглотнула. О, Боже, что он знал? Или что он думал, что знает?
― К чему вы клоните, мистер Кэри? ― спросила Лиз.
Она попыталась скрыть напряжение и злость в голосе, но она сомневалась насколько хорошо у нее это вышло.
― Просто парочку вопросов, мисс Доугерти. Проверка фактов, ― ответил журналист. ― Вы были на ужине с Конгрессменом Максвеллом и после чего уехали с ним, правильно?
― Я не могу этого подтвердить, ― наконец-то произнесла Лиз.
В ту ночь между ними с Брейди ничего не было, но никто этого не мог подтвердить.
― Без комментариев.
Он продолжил, не смущаясь ее нежелания, ответит на предыдущий вопрос.
― Вы случайно не помните, где были на третий уикенд в октябре прошлого года?
Октябрь всегда вызывал у Лиз плохую реакцию. В октябре у нее была первая ссора с Хайдном. Тогда она позвонила Брейди, и они поцеловались. Это было началом ее самоистязания чувством вины из-за того, что она чувствовала на себе груз измены.