― Ты бросила свой чизкейк ради меня. Вот как, я понял, что ты действительно на меня запала.
― Может быть.
― Разве я не умею убеждать?
Он поднес ее руку к своим губам, и нежно поцеловал ее ладонь, и затем ее запястье. Она задрожала.
― Да, ты довольно хорошо умеешь убеждать.
И это было полной правдой. Как политик, если бы он не умел убеждать, то Лиз задалась бы вопросом, как он получил такую работу. И он убедил ее не только переспать с ним, но и влюбиться в него, полюбить его, снова отдать ему свое сердце.
Брейди ухмыльнулся и снова переплел их пальцы вместе. Он сделал пару поворотов, а затем припарковался.
― Вот мы и на месте.
― Где именно? ― спросила она, когда выходила из Рендж Ровера и огляделась.
Затем у нее отвисла челюсть.
― Белый Дом?
― Я же сказал «наш новый дом».
Лиз не смогла сдержаться и расхохоталась.
― Белый Дом - наш новый дом? Ты все равно немного опережаешь события, Конгрессмен Максвелл.
― Мне нравится планировать все заранее, ― сказал он, пока они шли в сторону Белого Дома. ― Пока это всегда срабатывало.
― Это точно, ― произнесла она, ярко улыбаясь.
Единственным способом попасть в Белый Дом, нужно было являться членом Конгресса…и она не сомневалась, что у нее, безусловно, был доступ к члену ее Конгрессмена.
От такой мысли она про себя посмеялась.
Показав на воротах удостоверение личности, их проводили внутрь и Брейди сразу же начал говорить, давая ей краткое изложение обо всем, что ему было известно о здании. Он был похож на личного гида.
По-видимому, в Белом Доме он бывал уже десятки раз до того, как был избран в Конгресс, ведь его отец был Сенатором около тридцати лет.
Они вошли в Восточное крыло, когда последнюю туристическую группу уже выводили наружу. Экскурсии закончились в половине второго, но так как она была с Брейди, они могли еще побродить. Они проходили комнату за комнатой. Голубой зал, Зеленый зал, Красный зал, Восточный зал, Парадная столовая. Брейди, казалось, знал все об этих помещениях, и он был достаточно любезен, чтобы поддержать ее желание сфотографироваться с портретом Джорджа Вашингтона.
Когда она подумала, что их прогулка подошла к концу, он схватил ее за руку и повел в Западное крыло. Ее сердце затрепетало. Она понимала, что это было глупо, но она уже знала, что было за той дверью. Президент Соединенных Штатов, центральная точка правительства, и что самое важное – пресс-офис Белого Дома.
Брейди засмеялся, когда ее глаза вылезли из орбит, и он продолжал вести ее по коридору. Он открыл двери в пресс-офис.
― А вот и помещение дня, ― пошутил он.
Лиз вошла внутрь, загипнотизированная происходящей суматохой. Был выходной, поэтому там было спокойнее, чем в будние дни, но офис все равно был набит людьми, работающими над статьями, принимая телефонные звонки и оживленно разговаривавшие по телефону. Она не осмеливалась вмешиваться в то, что происходит, просто рассматривала все вокруг. Это была ее мечта, эпицентр всей политической журналистики, и она стояла на святой земле.
― Спасибо тебя, ― прошептала она Брейди, когда они через несколько минут вышли. ― Это было…как во сне.
― Хорошо. Я тоже не буду тебя будить.
Она мечтательно улыбнулась ему.
― У меня еще есть кое-что для тебя, если тебе интересно.
Лиз кивнула. Брейди пошел дальше по Западной колоннаде, указывая на знаменитый Розовый сад, в который выходил Овальный кабинет. Брейди взял под руку и направил в следующий зал, где она как вкопанная остановилась.
― Ты серьезно? ― прошептала она.
Она стояла в Зале для брифинга, в котором находилось всего лишь где-то около пятидесяти мест и небольшой подиум, на котором выступал президент со своими речами и общаясь с прессой. Если пресс-офис был святой землей, то это был рай для репортера.
Она осторожно провела руками по спинке первого кресла и представила себя, сидящей перед выступающим президентом. Она задалась вопросом, что бы они обсуждали, какую тему он бы поднял на обсуждение. Ей было интересно, если бы она задала вопрос, чтобы она спросила, удостоили бы ее ответом, как это сделал Брейди на ее первой пресс-конференции в качестве репортера.
А затем она вспомнила: у нее не было ни газеты, ни работы. Она не была журналистом, теперь нет.
Она отдернула руку назад, как будто ее обожгло. Она не имела никакого отношения к этому месту.
Она взглянула туда, где стоял Брейди, с обожанием на его лице. Он сделал это для нее. Он знал, как много это значило для нее, и ему хотелось сделать ее счастливой.