― Ах, ― прошептала Лиз.
Она не знала, что еще сказать, когда сталкиваешься с женщиной, из-за которой она потеряла работу в «Нью-Йорк Таймс».
― Привет, ― с непринужденной улыбкой легко произнесла Эрин, в чем Лиз сразу узнала женскую версию агитационной маски.
Она выглядела симпатично с ее темными волосами, волнами спадающими ей на плечи. На ней было нежно-голубое платье с вышитой бисером лямкой на одно плечо.
― Здравствуй, Эрин. Не знал, что ты сегодня будешь здесь, ― сдержанно сказал Брейди, не убирая своей руки с талии Лиз.
― Я получила билеты в последнюю минуту.
Лиз посмотрела вокруг, чтобы увидеть заметил ли кто-нибудь, что они разговаривали. Последнее, чего бы ей хотелось, это чтобы в итоге в газетах написали, что у них была перепалка с Эрин.
― Как поживаешь? ― спросил Брейди, будто она не сдала их газетам.
Но, естественно, в этом был смысл. Они должны были выглядеть так, будто все в порядке. На протяжении жизни Брейди научился сдержанности в общении с людьми на публике.
― Прекрасно. Просто прекрасно. ― Эрин сделала шаг вперед, понизив голос. ― А ты как? Счастлив?
На это, по крайней мере, Брейди с легкостью мог ответить.
― Да. Очень.
Эрин кивнула и попыталась скрыть боль, которая отражалась на ее лице. Именно тогда Лиз поняла, что она смотрела на это совершенно неправильно. Эрин не пришла сюда им насолить. Она не сделала этого даже во время своих пятнадцати минут славы. Она была ведущей утренней передачи. Она ежедневно была на телевидении. Она была просто женщиной, которая по-прежнему была очень влюблена в Брейди.
Лиз были известны эти чувства. Она знала, каково это быть на месте Эрин. Та, вероятно, думала, что они с Брейди станут влиятельной парой, а когда это закончилось, она не знала что делать. Лиз ушла в себя на несколько месяцев, после того, как они расстались с Брейди, годами скрывая их тайну. Эрин пошла сразу в газету, когда обо всем догадалась, или, по крайней мере, она думала, что обо всем. Эта женщина сделала это потому, что ей сделали больно, она думала, что любила Брейди зря, даже когда они были вместе.
Наверное, Эрин была не такой уж и плохой. Смотря на нее в таком небольшом банкетном зале, Лиз стало по-настоящему…ее жаль.
Потерять Брейди было ужасно. Лиз могла понять, через что ей пришлось пройти.
― Ну…тогда хорошо, ― сказала Эрин, выдавливая из себя улыбку. ― Я просто хотела убедиться. Я знаю, это довольно…напряженно.
Это было еще мягко сказано.
― И мне просто хотелось пообщаться с тобой…,― продолжила она, ― узнать как у тебя дела.
― У нас все хорошо, ― сказал Брейди, ставя акцент на «нас». ― Надеюсь, что у тебя тоже.
― Да, конечно, ― сказала Эрин, оттягивая время. ― Я должна извиниться, Лиз.
Лиз забеспокоилась. Она не ожидала, что Эрин вообще к ней обратится.
― О?
― Извини, что сделал все еще хуже, чем было. Я понимаю, какой может быть пресса.
Лиз сомневалась, насколько искренне было ее извинение, учитывая, что она только недавно общалась с прессой. Возможно, она поспешила, приняв такое решение, как и Хайден. Через пару дней, рассказав про нее прессе, Хайден тоже пытался извиниться перед ней. Ей стало интересно, чувствовал ли Хайден тоже, что и Эрин – что он ошибся, что он любил ее, и хотел все исправить. Но теперь было уже слишком поздно для них обоих.
― Спасибо, ― ответила Лиз.
Она не простила эту женщину, но она не могла не принять ее извинений.
Эрин вроде бы поняла, что ей больше нечего было сказать, и слегка улыбнувшись, покинула их.
― Ну, это было забавно, ― со вздохом произнесла Лиз.
― Она была вполне милой.
― Она до сих пор влюблена в тебя, ― просто произнесла Лиз.
Он пожал плечами.
― Это не важно.
― Думаешь, она действительно сожалеет?
― Сожалеет, как никогда прежде.
Это должно быть неплохо.
Они вернулись к его родителям и увидели, что Дэниел довольно оживленно общался с Мэрилин. Когда они подошли, Виктория поднялась и лучезарно им улыбнулась. Она обняла Лиз и закружила ее на месте.
― Спасибо, что привели нас сюда. Мэрилин великолепна! ― пропела Виктория.
Лиз засмеялась и попыталась остановиться.
― Рада, что ты довольна.
― Ты выглядишь напряженной.
― Здесь была Эрин.
― Бывшая сучка Брейди? ― не совсем тактично произнесла Виктория.
Лиз оглянулась вокруг.
― Да. Тише.
― Ад, да. Общество и все такое. Так что случилось?
― Она попросила прощение.
― Боже, что происходит с тобой и этими придурками, которые извиняются после того, как столько всего натворили? Могу поспорить, что это те люди, которые сначала бьют детей на детской площадке пока они маленькие, а потом становятся преподавателями, ― резко высказалась Виктория.