― Что происходит?
― Они просто пришли посмотреть на нас. Предыдущие два года, нас тоже встречала толпа, ― сказал он, притягивая ее ближе для поцелуя.
Водитель обошел вокруг и открыл для них дверь. Лиз вышла наружу, но люди не расступились. Они просто еще плотнее столпились. Она замерла, не зная, как поступить. Брейди вышел за ней, и подтолкнул ее вперед, но люди не двигались. Они не давали им пройти. Она знала, что журналисты изводили людей и преследовали их. Она испытала это на себе, но до этого момента она никогда не чувствовала такой клаустрофобии.
Только тогда, из толпы появился крупный мужчина в черном.
― Простите, Конгрессмен Максвелл. Сюда, ― сказал он, а затем начал вести их к сцене.
Лиз взяла себя в руки и последовала за мужчиной через толпу журналистов. Со всех сторон появлялись вспышки, и Лиз улыбалась пока шла. Потом она услышала, как кто-то выкрикнул из толпы:
«Разлучница».
Лиз посмотрела в толпу и поняла, что человек говорил про нее. После вклинился следующий.
«Проститутка». «Шлюха».
У нее открылся рот от знакомого обвинения, и она снова вся ощетинилась. Как люди смели такое о ней говорить! Они с Брейди начали встречаться в феврале. Она знала, что людям хотелось подробностей, и спровоцировать ее, но какого черта?
У нее не было времени, чтобы обдумать это. Она должна была следовать за их сопровождающим, и поддерживаемая рукой Брейди за спину, она проталкивалась вперед, пытаясь не обращать внимания на оскорбления.
Когда их провели через толпу, и они благополучно остановились в закрытой зоне, Лиз с вопросительным взглядом развернулась к Брейди. Секундой позже появились его семья и сотрудники. Казалось, у толпы не было к ним никакого интереса…только к ней.
― Что, черт возьми, это было? ― спросила у Брейди Лиз.
Но вместо него ответила Хизер.
― По-прежнему ходят слухи, что Брейди и Эрин расстались из-за тебя. Это снова появилось в таблоидах.
― Все уляжется, ― уверенно сказал Брейди.
― Когда? Когда это уляжется? Прошло пять месяцев. Вы с Эрин расстались в октябре.
― Да, но я никогда не объявлял этого публично.
― Поэтому теперь я выгляжу как разлучница, ― сказала Лиз.
Она не заглядывала в газеты, после первого шквала, который на нее обрушился. Ей не хотелось знать, что о ней говорили люди. Но теперь ей стало известно, что это было большой ошибкой. Она оказалась не готова к такому.
― И они до сих пор говорят, что я беременна? ― она прикоснулась к животу, под свободным, струящимся красно-белым платьем. Это был не лучший вариант, если ей хотелось, чтобы люди не подумали, что она сейчас вынашивала Брейди Максвелла IV.
― Мы знаем, что ты не беременна.
― Но они по-прежнему думают, что это так?
― Да, ― ответила Хизер.
― Вам не кажется, что это важно, чтобы я была о таком в курсе? ― Лиз махнула вниз. ― Облагающее платье могло бы отпугнуть такие рассуждения.
― Тогда они бы просто сказали, что ты сделала аборт или соврала о беременности.
― Может, ты просто заткнешься! ― завизжала на нее Лиз.
Хизер уставилась на нее, но Брейди предупреждающе на нее посмотрел. Он опустил руку на плечо Лиз, и она сразу же обмякла. Боже, она была на взводе.
― Все хорошо. Это не имеет значения.
Он успокаивающе провел рукой по ее волосам.
― Мы знаем правду, детка.
― Какая разница, что мы знаем правду, ― прошептала Лиз. ― Люди будут думать, что им захочется, и это негативно повлияет на кампанию, разве нет? ― она выжидающе взглянула на Брейди.
Его челюсть была сжата и он просто кивнул.
― Я с самого начала об этом говорила, ― сказала Хизер.
― О, будто твое «а я же говорила» сейчас чем-нибудь поможет, ― огрызнулась Лиз.
Хизер выглядела так, словно она была готова закричать на Лиз, когда зашел Клэй.
― Знаешь, Хизер, в тебе столько гнева накопилось. Думаю, я мог бы с этим помочь. ―
Он подмигнул ей, и она перевела взгляд на него. ― Просто полезным советом.
― Кто бы говорил, ― произнес Брейди, качая головой.
― Это ты повысил голос на публике. Теперь, ты вкурсе, что я предпочитаю, чтобы мы вели себя как живые люди, а не как роботы, но осмелюсь заметить…мне из-за тебя стало немного неловко, Большой Брат.
Произнеся это, у Клэйя появилась беззаботная ухмылка. Он выглядел так, словно всю жизнь ждал, чтобы это сказать.
― Он что, испытывает мое терпение? ― спросил Брейди, обращаясь к Лиз.
Она не смогла ничего с этим поделать. И рассмеялась.