— Так, парни, собрались!
— А что, уже приехали?
— Собрались морально, смотрим на дорогу, не спим! Подсказываем мне маршрут. Я в Москве трусь недавно, ваших улочек-переулков не знаю, можем заблудиться.
— А, ты вон про что. Нормально всё по ходу, не ссы! Доедем усе!
— Чувак, а ты откуда знаешь… А, всё, забыли-проехали!
Оказалось, что музыканты в Москве даже более популярны, чем могло показаться на первый взгляд. Во всяком случае на лавочке, возле подъезда, у которого Пётр их выгрузил, гитаристов дожидался комитет по встрече и чествованию аж из трёх человек. Когда они вышли, обоих приняли под белы руки и начали трясти, для начала нежно и без акцентированных ударов.
— Граждане алкоголики, тунеядцы и наркоманы! Что тут происходит?
— Бомбила, ты чо, берега попутал⁈
— Не прошу прощения, что вмешиваюсь. Меня просили доставить этих двух товарищей домой в целости и сохранности. Вы в этот план не вписываетесь.
— О как! Так может, спасешь их тогда? Лабухи нам торчат полштуки зелени, вложись за друзей, раз ты такой хороший.
— Не бзди, откуда у такого как ты фрукта полштуки баксов! — Пётр так и стоял около машины, не делая попыток сблизиться с группой «товарищей», вернее с группировкой.
— Не, понятно, что не нам. Бригадиру нашему тачку помяли, там ремонта вышло на полкуска. Долг признали, обещали отдать, пусть отдают.
Самый языкастый, по всей видимости, один умел складывать слова в предложения, остальные стояли молча и только контролировали жертв, не дербаня их, но и не выпуская из рук. По экипировке всё было стандартно: спортивные штаны, кроссовки, на двух телах кожаные куртки, третий еще не дорос до такой статусной вещи. Никто не поигрывал монтировкой или кастетом, да и зачем этот антураж, когда клиенты мелкие и тёпленькие, кроме гитарок иных тяжестей не берущие в руки. То ли дело эти орлы — железо тягают чуть не каждый день.
— Парни, это правда? Есть за вами долг?
— Правда, правда. Езжай, чувак, мы сами разберемся. — Спокойствие или фатализм? Похоже, что оба музыканта приняли правила этой игры, так что не видели ничего предосудительного, что их бьют и трясут. Долг платежом красен, значит сейчас покрасятся.
— Так, пацаны, тема понятная, сумму вы озвучили, виновная сторона её признала, срок истекает сегодня. Всё так? Тогда я долг выплачиваю за них, и расходимся краями. Годится?
— Годится! — Говорливый подошёл к автомобилю и провёл ладонью по его лакированному боку. Сегодня осень щадила машины: ни пыли, ни брызг грязи — сказка, и только. — Только тут какое дело, обменников рядом нет, по какому курсу платить будешь? А то смотри, у меня курс коммерческий.
— Было сказано — пятьсот баксов. Получи и можешь не расписываться.
С некоторых пор Пётр завел привычку таскать некоторую сумму в долларах. Зеленые купюры зачастую решали вопросы лучше, чем рубли, угрозы или даже ствол. В современном мире баксы как волшебная палочка, с их помощью наколдовать можно что угодно, хоть слепоту у ГАИшника, хоть нужный документ, хоть фею на ночь. И не зубную, а эту, которая исполняет три желания. Если у клиента хватает сил на эти самые три желания.
Он движением факира достал из внутреннего кармана тонкий пучок зелени, не глядя отсчитал пять соток и протянул бандиту. Дают — бери, бьют — беги, эта формула работает всегда, так что Говорун не удержался и хапнул деньги.
— А теперь все свободны, по домам, пацаны! — Громким голосом объявил Пётр. И так ласково повел плечом, слегка оттирая от «Мерседеса» оппонента. Нежно не получилось, тот запнулся и вынужден был сделать еще один шаг назад, чтоб не упасть.
— Погоди, чо так резко-то? За них ты рассчитался, а свой долг не погасил. Ты ж теперь мне должен, время моё отнял. С тебя…
Два выстрела с интервалом в секунда хлестнули по ушам. Асфальт брызнул перед ногами хренового, как оказалось, переговорщика, а одна пуля рикошетом дернула его за штанину. Хоть ногу не задело, и то хорошо.
— Болтун, теперь ты мне должен за два патрона. И не от Макарки, а люгеровские. Но так и быть, если вы сейчас резко убежите, я за вами не погонюсь.
— Алё! Ты откуда такой резкий⁈ Назовись. — Донеслось от лавочки. У помощника в коже прорезался голос, заодно и музыкантов они отпустили.