— А мои шесть лет, огромный вклад в проект и тот факт, что Эдоардо обучила я, ничего не значат?
— Это всё осталось в прошлом, Феррари. Мы эволюционировали. Пора и тебе это сделать.
Всё, что Камилла чувствует, быстро пробегает по её лицу.
Неверие. Печаль. Гнев. Но больше всего — чистое и абсолютное негодование. Камилла никогда не умела скрывать свои эмоции и чувства, но сегодня она даже не прилагает усилий, чтобы смягчить их. Она позволяет им рисовать на своём лице, словно татуировки.
— Очень хорошо. Я тоже эволюционирую. Как покемон. — Она бросает на меня острый взгляд, а затем берётся за ручку. — Начну с уведомления об увольнении с этого момента.
Затем широко распахивает дверь и поспешно исчезает в коридоре.
— Что и следовало доказать, — лаконично комментирует мой партнёр. — У неё нет необходимых качеств.
У неё нет? Правда? У Камиллы хватило смелости высказаться, отстоять то, во что она верит, и наплевать на все последствия!
И говоря об этом...
— Пойду остановлю её, — я встаю со стула и бодро направляюсь к двери, беспокоясь, что Камилла уже может быть в бегах.
— Думаешь, это хорошая идея?
Вопрос Дамиана пригвождает меня на пороге.
Я стою к нему спиной, поворачиваю лишь голову.
— Заставить её остаться?
— Да. С вашей... историей.
Я избегаю отвечать, что если не сделаю невозможного сейчас, если позволю ей предаться гордыне и потерять работу, это будет всё равно, что взорвать бомбу посреди города и обманывать себя, что смогу всё восстановить, склеив куски мусора и песчинки.
— Она самая подготовленная из всех, Дамиано.
— Она передала тебя. Ты будешь автономен даже без неё.
Но даже без неё — уже не является желательным вариантом.
— Она всё равно остаётся более подготовленной, чем я, — повторяю я. — Камилла нам нужна.
Дамиано размышляет со вздохом.
— Я сделаю вид, что не слышал твоего последнего замечания, — смиряется он, махнув рукой в воздухе. — Иди и верни её.
***
Удивительно, как быстро изменилась моя жизнь.
Кажется, только вчера, спокойным и уверенным в себе я пришёл на собеседование в небольшую итальянскую компанию, которая должна была стать моей базой для проживания вблизи Венеции и подъёма по карьерной лестнице. Прошло несколько месяцев с момента моего прихода до сегодняшнего дня; я партнёр и член совета директоров, и выхожу из зала заседаний Videoflix, боясь потерять женщину, которую люблю.
У меня никогда не получалось гоняться за людьми.
Я считаю огромной тратой энергии пытаться противостоять тем, кто думает иначе. Мы не должны пытаться убедить других. Изменить чьё-то мнение равносильно тому, чтобы объявить о поражении ещё до выхода на поле.
Но не сегодня.
Сегодня я иду к кабинету, цепляясь за понимание, что моё будущее зависит от того, насколько хорошо сумею отстоять свою позицию.
И впервые после долгих лет анестезиологического небытия в меня вторгается страх.
Я прохожу мимо небольших ящиков с благоухающими растениями, обвивающими деревянные конструкции, и замедляю шаг, попав под гранату, которая взрывается у меня в груди.
«Я люблю её».
Когда это произошло?
Химия утверждает, что мы выбираем партнёров, основываясь на обонянии, самом диком из всех чувств, и попадаем на крючок из-за тех же нейромедиаторов, которые срабатывают при наркотической зависимости. Мы впадаем в оцепенение от человека, который радует наши чувства, мы становимся зависимыми от него день за днём, пока уже не можем без него обходиться.
И всё же я убеждён, что каждый мой поступок с тех пор, как знаю её, каждый большой и маленький шаг привёл меня сюда, к капитуляции перед ней.
— Ками! — Я открываю дверь в наш кабинет.
Слава богу, она внутри. Менее многообещающим является тот факт, что она в парке и перебирает вещи на своём беспорядочном столе, что-то ища.
— Камилла, — повторяю я с облегчением, закрывая дверь.
Присев на столешницу, она передвигает стопку бумаг, не оборачиваясь.
— Убирайся.
— Об этом не может быть и речи. Как не уйдёшь и ты.
Мой категоричный тон убеждает Камиллу посмотреть на меня. Хотя мне не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, — она чертовски зла.
— Не говори мне, что я могу делать, Эдоардо! Не смей!
— Клянусь, я действовал из лучших побуждений.
Камилла широко открывает рот.
— Как заботливо, господин Зорци! Мне следует сказать тебе спасибо и поклониться?
— Я только прошу тебя выслушать меня.
— Совет хотел меня уволить? Тогда сделай это! Я вся твоя, Эдоардо. Соблюдай первоначальный план. Вышвырни меня.
Сильная дрожь заглушает моё сердце.
— Ты знаешь, что я не хочу этого.
— Будь я большей идиоткой, я бы тебя поздравила. Ты получил то, что хотел, Эдоардо. Ты разрушил мой мир!
И это определённо заставляет меня истекать кровью.
Засунув руки в карманы, я приближаюсь к ней с осторожностью, изучая взглядом. Я должен удержать её, пока не стало слишком поздно. Пока она не вырыла вокруг себя непроходимый ров, и я больше не смогу до неё добраться.
— Это не то, чего я хотел, — тяну время. — Передача команд на аутсорсинг была неизбежным решением. Не вини себя за своих коллег.
— Наши коллеги! И это объясняет, почему ДГБ месяцами упрашивал меня натаскать тебя и всем поделиться! Сначала он убирает Беа в канцелярию, а затем планирует мою кончину, поставив своего жеребца фаворита ко мне поближе!
Она сердито берётся за ручки своей сумки и перекидывает их через плечо.
— В плане завоевания произошла небольшая заминка, — замечаю я.
«Я влюбился в тебя.
Я люблю тебя и не знаю, как тебе сказать. И я не знаю, что сделать, чтобы ты мне поверила…»
— Не волнуйся, мы сейчас всё исправим. — Её губы складываются в саркастическую улыбку, которая превращается в прямую линию. — Спрошу тебя только один раз, и я требую, чтобы ты был честен. Искупи свою вину за всю ту ложь, которой кормил меня в прошлом. Меня оставили только потому, что мы с тобой трахались?
Я выдыхаю воздух из лёгких. Потираю лоб. Бл*дь. Любой ответ прозвучит как ложь.
— Тебя оставили, потому что ты хороший профессионал.
— Чушь! Ты на одном уровне со мной, Эдоардо. Я не незаменима.
— Ты нужна индийцам, — упорствую я.
— Боже мой, команде, которая живёт в другом полушарии!
— Мы с ними в одном полушарии.
Камилла бросает на меня испепеляющий взгляд.
— Признайся, моё место спас ты и сделал это, потому что мы спим вместе, Эдоардо. Просто скажи это!
— Хорошо! — Я широко раскидываю руки и сдаюсь. — Верно! Это так!
Камилла молчит.
У меня пробегает сомнение, что её давление на меня было тактикой, чтобы получить отрицание, а не подтверждение.
— Продолжай, — подталкивает меня, прижимая руки к груди.
— Что ещё я должен тебе сказать? Слово в слово, что мы с партнёрами сказали друг другу на заседании совета директоров?
— Только то, что касается меня.
Я разочарованно фыркаю.
— Ты знаешь, я не могу. Это конфиденциальные разговоры.
— Хорошо. — Он раскрывает руки и снова хватает эту дурацкую картонную коробку с изображённой на ней нелепой штуковиной. Прижимает коробку к груди, будто от предмета зависит её собственная жизнь. — Я расцениваю это как: «ты цыпочка, которая дала боссу, и поэтому не вылетишь вместе с остальными».
— Это не так…
— Ах нет? — хмурится она.
Я буду отрицать. До смерти. Но как можно отрицать что-то очевидное?
— Я блокирую твою отставку. Никогда не приму её.
— Ты не сможешь этого сделать!
— Я твой босс. Конечно, смогу.
— Не можешь в том смысле, что я отправлю её в Министерство труда, а не к тебе!
Дерьмо. Я ищу в рукаве другую стратегию. И даже половины из них найти не могу. У меня они закончились. Я уже не знаю, что придумать.
У меня в запасе больше ничего нет.
— Камилла, пожалуйста! Будь благоразумна.
— Я тоже прошу тебя. Уйди из моей жизни! — У неё на глаза наворачиваются слёзы. Она ничего не делает, чтобы остановить или скрыть их. Камилла сломлена, уничтожена. Тень её прежней сущности. — Разве ты уже не уничтожил достаточно?
Уворачиваясь от меня, она проходит к двери.
Я поворачиваюсь на месте, преследуя шлейф её запаха.
— Ты не можешь уйти сейчас! У нас встреча между...
— К чёрту собрание! — Она тянет ручку вниз. По её щекам текут слёзы, но она не вытирает их. Слёзы достигают подбородка и устремляются вниз.
В считаные секунды я понимаю, что она права.
Всё, что хотел в свой первый день работы в Videoflix я получил. Но расстояние между тем, что держу в руках, и тем, чего хочу сегодня, настолько велико, что сносит всё лежащее между ними.
— Камилла.
Обхватив пальцами ручку, Камилла даёт мне возможность взглянуть на свой профиль.
— Я чувствую себя не очень хорошо, босс. У меня, наверное, ПМС, ты же знаешь, как это бывает! Я пойду домой и вызову врача.
— Ками…
За мягкими волнами волос цвета кофе я различаю блеск слёз, застывших в её глазах.
— В чём дело, Эдоардо? Что ещё ты хочешь забрать у меня?
— Я…
Я так много всего хочу ей сказать. От бессмысленной чепухи до разговоров о топовых системах, от больших планов на будущее до «что мы делаем сегодня вечером». Они имеют вкус начала, простых вещей. О ней, как прижимается ко мне, а её волосы щекочут меня в дрёме.
Но единственное, что я произношу, это наименее разумное из всего.
— Почему ты всё время таскаешь с собой эту коробку?
— Потому что у меня день рождения, — насмешливо бормочет она. — С днём рождения меня.
Камилла толкает боком дверь и выходит.
Я сбился со счёта, сколько раз видел, как она уходит. Но этот случай будет непревзойдённым. Потому что на этот раз я знаю, — она не вернётся.