— Скучаешь?
— Нет, мне хорошо.
— Как себя чувствуешь?
— Слабость, горло и нос. А ваша нога?
— Ты же видела, уже почти не хромаю. Ты лекарства сегодня все выпила?
— Да.
— Хочешь, почитаю тебе?
Я смотрела в карие глаза и покачала головой. Сейчас хотелось только одного, чтобы поцеловал, но увы, есть шанс заразить его. А завтра на работу, и через понедельник у него опять командировка. Очевидно мои размышления читались на лице, потому что Витольд за руку подтянул меня к себе, устраивая на коленях и прошептал:
— Ландыш, не соблазняй, я чувствую себя негодяем.
— Я ничего не говорила, — дух перехватило от его слегка хриплого голоса, от низких рычащих ноток, словно он едва сдерживался.
— Зато подумала. Знаешь, мне это нравиться, но сначала окончательно поправься. В конце концов, я же сдержал свое обещание.
— Я не отказываюсь от слов.
— Неверный ответ, милая. Надо не потому что обещала, а потому что хочешь. Ты же хочешь?
Я затаила дыхание. Соблазнительный шепот, его руки, осторожно и нежно вырисовывают узоры на спине, что хочется уже выгнуться. Он ничего не делает, ничего! Но я уже сдаюсь, таю. С губ срывается стон, жалобный и хриплый.
— Тише, милая, тише, успокаивайся, дыши. Не спеши, все будет, — в его голосе проскальзывают довольные мурлыкающие нотки, — успокаивайся, иначе температура подскочит.
— Так вроде и положено, — когда он успел расстегнуть комбинезон и сейчас целовал ключицы, превращая тело в пластилин а все мысли вылетели из головы, кроме одной: "Еще!"?
— Положено, но не сейчас, — он последний раз прикоснулся губами к чувствительной точке, слегка подул и решительно застегнул комбинезон.
Так и сидели в обнимку, пытаясь восстановить дыхание и осознавая происходящее. Вошедшая Тамара Андреевна замерла, затем тихо отступила назад на кухню, так и не сказав за чем пришла.
— Ландыш, я сегодня сплю отдельно. Ты еще слаба. И я сейчас слишком слаб.
— Почему?
— Потому что болен тобой.
— Это плохо. Я не хочу так. Это одержимость, я была такой, это больно, это плохо.
— Тише. Расскажешь?
Я упрямо мотнула головой, понимая, что сорвалась. Витольд прикоснулся губами к виску:
— Забудь прошлое, оно не повторится. Я рядом, я всегда буду рядом.
Хорошее обещание, если не воспринимать буквально. Утром я проводила его на работу, и посмурнела. Послонявшись по дому, выпила лекарство под строгим надзором Тамары Андреевны. Зашедший доктор радовался результатам и предложил выписаться на следующей неделе. Путем долгих переговоров я уговорила на пятницу и молчание перед Витольдом. Мне надо выйти и проверить, что с командировкой. Да и лекция на носу, тоже вся информация приходила мне на почту, не хотелось бы накладок.
Неделя до четверга прошла мирно и тихо. Вечером посиделки в обнимку, утром совместный завтрак, редкие и теплые звонки в течении дня. Вечером в четверг мне удалось уговорить Витольда отпустить на день домой. Нехотя он согласился, решающим аргументом стала демонстрация собранных Витей вещей. Меня отвезли домой, а потом еще два часа мы провисели на телефоне. Я чувствовала себя неуютно, но Витольд бы не понял моих мотивов.
А вот утром, уже возле лифта я затормозила. Выходка с больничным казалась ребячеством. Но дело сделано, поэтому я решительно нажала на кнопку лифта, лишь тайно надеясь, что и Витя, и Витольд придут как обычно. То есть минут через пятнадцать, ведь перед смертью не надышишься.
Кислород перекрыли прямо на выходе из лифта. Оба самых важных мужчины стояли рядом с ресепшн и вели непринужденную беседу.
— Ой, Ландыш, — простодушно обрадовалась Соня, а я нервно сглотнула.
— Здрасьте, — тихо поздоровалась я, оглядываясь на пальмы. Может спрятаться, потому что кажется они решили выступить единым фронтом.
— Ты что здесь делаешь? — грозно озвучил общий вопрос Виктор.
Выглянувший из дверей Антон помахал мне рукой и заинтересованно посмотрел на остальных.
— На работу пришла, — хотела сказать как можно непринужденней, однако получилось жалобно.
— У тебя больничный, — напомнил Витольд.
— До вчерашнего дня, — я поспешно достала больничный лист.
Витольд внимательно изучил его, затем положил его перед Соней.
— София, передай его в бухгалтерию и сделай мне кофе.
— Но тут Ландыш…
— Сонечка, кофе.
Девушка посмотрела на меня, я же на спину удалявшегося Витольда и перевела взгляд на Виктора. Тот хмуро смотрел:
— Чего дома не сиделось?
— Липатова уже разыскивали с фонарями, я хочу удостовериться, что шеф не улетит не в ту степь. И проконтролировать платежи по коммуналке.