— Да, думаю это лучшее решение.
Он молча положил руку мне на плечо, разворачивая в сторону выхода. В дверях мы столкнулись с Богданом. Он недоуменно посмотрел на нас, однако Вишневский без слов протянул руку. Водитель четко уловил настроение шефа, отдал ключи и исчез. Мне также поступить не давала рука на плече:
— Ландыш, прости. Сейчас найдем другое кафе.
— Витольд Лоллиевич, это совсем не обязательно. Я же понимаю, что сейчас вам не до меня.
— Ты знакома с Паулиной? — он проигнорировал мою ошибку.
— Соня показала фотографию.
— Предусмотрительно. Ты здесь не причем, просто день неудачно начался у нас обоих и в наших силах все изменить.
Он открыл передо мной дверь. Я послушно села в машину.
Первые пять минут мы ехали молча, каждый погруженный в свои мысли. Поэтому когда Вишневский заговорил, я даже вздрогнула:
— Ландыш, не надо делать столь скорбное выражение лица. Я так понимаю, ты сегодня много нового узнала о своих друзьях. Я тоже сегодня открыл для себя некоторые истины.
— Но вы расстроены.
— Отнюдь. Мне неприятен сам факт лжи. Я иллюзий не строил по отношению к Паулине, но тогда гораздо честнее сказать, что есть интерес на стороне. Взрослые люди, можем и договориться. Так что это не та проблема, которой надо сочувствовать. Наоборот, стоит порадоваться за юную красавицу, которая нашла свою любовь. Молодость, романтика, свадьба. Так куда едем?
— Не знаю, — честно сказала, искоса рассматривая его. Спокойный и невозмутимый. Непрошибаемый.
— Выбирай, не хватало мне опять попасть впросак. И не сверли меня так взглядом. Если уж на то пошло, я тоже не идеал. Напомнить, с кем я пришел в кафе?
— То есть я виновата? — обиженно надулась.
— Нет, я, — усмехнулся он, — Ландыш, хватит предаваться рефлексии. Говори, где мы будем заедать горе сладким?
— А запивать будем?
Вишневский вздохнул:
— Ландыш, не соблазняй. Вино из горла бутылки на скамейке в парке я не пил уже лет тридцать.
Я фыркнула. В конце концов, чем не альтернатива встрече с однокурсниками. Тем более мне дали карт-бланш. Ведь Вишневский сам сказал, что сегодня он забывает, что он начальник.
— То есть я должна выбрать место для обеда.
— Нет, обедать мы будем после прогулки, как и положено, полноценно. Но перекусить перед прогулкой считаю хорошей идеей, так что выбирай.
— Витольд Лолли-й-евич, говорилось лишь о чае. А вы уже о прогулке.
— Ландыш, не придирайся к словам. После обеда отвезу домой. И ты старательно его оттягиваешь своими препирательствами, превращая в ужин.
Ну что ж. Не знаю, чем мне это аукнется в понедельник, но Вишневский сам напросился.
В очереди в Макдональдс шеф смотрелся комично. Особенно его растерянное лицо, когда я капризно ткнула пальцем в сторону мекки общепита. Даже немного пыхтел себе под нос, пока я не заметила, что он брюзжит как старик. Он промолчал, но судя по огоньку в глазах, мне отомстят. Мороженого что ли наесться, чтобы заболеть? Увы порыву не суждено было сбыться. Шеф заказал два кофе и два пирожка, мороженное нам предложить не успели, мальчишка за кассой подавился на заученной фразе под ледяным взглядом мужчины. Мои попытки вмешаться в заказ подавили банально — тяжелая рука легла на плечо и недвусмысленно его сжала, намекая, что ладонь продолжит свое путешествие вниз, если я буду вредничать. Найдя свободное место у окна, я недовольно засопела. Однако шеф пододвинул мне картонный стаканчик с горячим напитком и пирожок:
— Ландыш, я терплю и ты молчи.
— Вы сами дали мне возможность выбрать место для чая.
— Поэтому и терплю. Ужас, барышня, я расстроен.
— Кофе и пирожки здесь вполне съедобные.
— Кто знает, Ландыш, кто знает. Скажи честно, сколько тебе заплатили, чтобы меня отравить?
— Коробку шоколадных конфет.
— Дорогая, я тебе привезу в понедельник две. Давай оставить здесь это произведение из консервантов и маргарина, а также смесь робусты, ячменя и арабики и уйдем.
— Вы сноб, дорогой начальник.
Вишневский страдальчески вздохнул, отпивая напиток.:
— Достаточно?
Я помотала головой, пряча усмешку.
Через четверть часа страдания шефа закончились. С каким же он облегчением вздохнул на улице, что меня на секунду уколола совесть. Ровно на мгновение, потому что шеф обернулся ко мне:
— Ты не против пешей прогулки? Давно не ходил по Москве, никуда не спеша.
Если сначала я отнеслась скептически к предложению Вишневского, то через полчаса… Гулять по старым переулкам столицы вместе с архитектором, который увлекался историей город, это незабываемое событие. А если он еще и великолепный рассказчик, то время летело мимо нас, оно растворилось и исчезло, как и прохожие, спешащие по своим делам, нами просто не замечались. Вцепившись в рукав Вишневского, чтобы не упасть, я вертела головой, слушая его рассказ про особенную лепнину под крышей старого особняка, либо рассматривала узоры на доме. Рюкзак уже давно поселился на плече Вишневского, он сам поддерживал меня за руку, когда я, забывшись пару раз едва не растянулась на мостовой. Заумные лекции с непонятными терминами сменялись интересными житейскими историями либо забавными историческими фактами. Очнулись мы в переулках Арбата, когда началось смеркаться.