— Хоть сейчас прими помощь.
Вот так под ручку мы появились на этаже. Я бросила быстрый взгляд на пальмы. Тапочки и бутылка исчезли, можно перевести дух, как вдруг над ухом раздался вкрадчивый голос:
— Я все равно видел твои опыты во флористике вчера, — и он тут же обратился к секретарю, во все глаза смотревшую на наше появление, — София, Ландышу сложно ходить, поэтому приготовь нам утренний кофе. Газету я сам захвачу.
Он помог мне подняться на мансарду. На стойке стоял тубус. Кожаный, медового оттенка с ремешком через плечо.
— Это он виноват, — я мстительно ткнула в него пальцем, найдя причину вырвать руку из плена шефовой хватки. Вишневский подозрительно посмотрел на меня:
— Тубус?!
— А то, как он появился, все и пошло вверх дном! — меня осенила гениальная идея как сбежать из офиса, чтобы хоть чуть-чуть осмыслить ситуацию.
— Ландыш, о чем ты?
— Как только вы привезли тубус, в офисе началось твориться непонятно что. Стали туфли летать, я ногу вывихнула, макет сломался, пальмы пострадали.
— Я привез его в пятницу.
— Ну, в субботу у вас машину эвакуировали на стоянку. И…, - я осеклась.
Напоминать о Паулине не хотелось. Вишневский оценил проявленную тактичность, однако скептически усмехнулся:
— Не стоит обвинять неодушевленный предмет во всех бедах и иногда собственной неаккуратности, Ландыш. Пойдем в кабинет, поговорим. У меня возникло несколько вопросов, пока ты утром беседовала с Владимиром. София, отнеси чашки в мой кабинет.
Секретарь быстро прошмыгнула в сторону владений Вишневского, однако зацепилась каблуком за ковролин. Шеф успел поймать девушку, увернуться от кипятка летящем из чашки, но от зловредного тубуса так просто не спрячешься. В итоге, когда Вишневский уже поставил на ноги Соню и отошел в сторону, он локтем задел тубус, стоящий на стойке. Тубус радостно подпрыгнул, увернулся от меня, которая рискнула его выловить и со всего размаху сверзился на ноги шефу.
Я не выдержала. Упав на кресло, расхохоталась во весь голос. Испуганный вид Сони и ошеломленный взгляд Вишневского лишь добавляли мне веселья.
— Ландыш, не смешно, — первым пришел в себя шеф. Подхватил зловредный предмет с пола и повернулся к секретарю.
— Поняла, каблуки снять, — пролепетала девушка.
— Все убрать и приготовить еще кофе. Ландыш, идем.
Меня еще пробивало на смех, поэтому я махнула рукой Соне:
— Вызови уборщицу. Кофе я сама сделаю и попроси Володю никуда пока не уезжать, он мне потребуется. Вы же не против, Витольд Лоллиевич?
— Лоллийевич, Ландыш Лоллийевич. Я сегодня получу кофе?
Он развернулся и, помахивая тубусом, направился к себе. Мы с Соней замерли и наши ожидания оправдались. Наглый источник бед выскочил из рук мужчины.
— Ландыш!
— Да, Витольд Лолли-й-евич.
— Чтобы сегодня этого тубуса в офисе не было.!
— Как скажете.
Мы переглянулись с девушкой старательно пряча улыбки.
— Выдающийся архитектор, с тубусом обращаться не умеет, — пробурчала я, и прихрамывая, направилась к кофе-пойнту.
— Ландыш, я все слышу, — донеслось из кабинета.
Соня увязалась за мной:
— Ландыш, а почему вы вдвоем приехали?
— Мы встретились по пути на работу.
— Он тебя за ручку вел.
— Соня, у меня нога болит, а шеф у нас джентльмен, когда не рычит. И учти, моя дорогая, узнаю о сплетнях, вам всем мало не покажется. Девочкам передай, что тридцать три несчастья продолжаются, так что пока отложите свои каблуки, не расстраивайте шефа. Слушай, а у нас никто зонт трость не использует? Ходить больно, хоть бы опору какую-нибудь.
— А почему не отпросишься?
— Потому что если я сейчас хромая, и у вас дисциплина уже страдает, то что будет если меня не будет?
— Что? — не поняла Соня.
— Ресепшн без секретаря, Соня, уборщицы я тоже не вижу. Мне начинать репрессии? Брысь работать и Володю предупреди. Хотя нет, помоги с кофе. Не донесу.
Соня задумчиво взяла чашки и понесла, я захромала за ней, по дороге прихватив органайзер и ручку.
В кабинете недовольный шеф читал газету, Соня осторожно поставила чашки на край стола и удалилась. Я устроилась на своем уже привычном месте, дожидаясь, когда до меня снизойдут. Тубуса видно не было. Стоило двери закрыться, как Вишневский отложил газету:
— Как ты себя чувствуешь?
— Уже практически хорошо. Нога ноет, но это придется потерпеть. Я могу работать.
— Ценю рвение, однако сейчас не хочу думать о работе. Давай просто попьем кофе. Кстати, твои конфеты.