— Нет, спасибо.
Я протянула ей шубу и устроилась на мягком диванчике для посетителей.
Ждать долго не пришлось. Дверь распахнулась, и я снова ощутила терпкий аромат дорогой мужской туалетной воды. Мой незнакомец из лифта приветливо улыбнулся, и меня бросило в жар.
— Здравствуйте поближе, Елизавета Александровна. Анечка, сделай нам кофе. Что предпочитает наша гостья? Американо? Эспрессо?
— Эспрессо, — поднимаясь с диванчика, сдалась я.
— Отличный выбор. Два эспрессо, Анечка.
— Уже несу, Михаил Викторович, — заулыбалась секретарь.
Воровский галантно распахнул передо мной дверь своего кабинета и впустил внутрь.
Я нерешительно остановилась посреди огромного пространства и растерянно подняла на него глаза.
Он улыбнулся бархатной улыбкой и отодвинул для меня стул для посетителей. Я сразу сжалась – его широкие плечи и четко очерченный профиль, несомненно, производили эффект. А в сочетании с глазами это было нечто. Интересно, поклонницы часто пробираются в его компанию, чтобы подарить ему себя прямо на столе? Мысли о поклонницах этого привлекательного мужчины меня развеселили, и я едва сдержала улыбку.
— Еще раз доброе утро, — спохватившись, я села в предложенное кресло для посетителей.
На самом деле меня по прежнему подмывало спросить, как такому успешному и процветающему мужчине пришло в голову дать денег нищей девице из ночного клуба, но я благородно молчала.
Воровский стоял совсем рядом. Скрестив руки на груди, он задумчиво потирал подбородок и бесстыдно рассматривал мою персону.
Я сглотнула.
— У вас всегда собеседования проходят в молчаливом созерцании?
Он усмехнулся.
- Нет, конечно, нет.
Устроился в своем огромном кресле за дубовым столом напротив меня и снова впился взглядом.
— У нашей компании возник очень серьезный запрос на сотрудника. Мы никак не можем найти подходящую кандидатуру. Поэтому я так придирчиво вас рассматривал.
— В чем суть запроса? — смело взглянула на него я.
— Мы начинаем работу на французском рынке ценных бумаг. А французы, которым не сидится дома, рвутся в бой. Россия для них – как бермудский треугольник. Зачарованная и неизведанная страна, от которой в крови бурлит адреналин. Французскому миллионеру, господину Азуле, срочно потребовалась русская помощница. Знание его родного языка обязательно. А также обязателен безупречный внешний вид помощницы. Возраст тоже играет роль. На данном этапе мы отклонили анкеты двадцати трех претенденток. Они все показались господину Азуле недостаточно хорошими.
Я прижала сумочку к груди и отодвинула стул. Сердце бешено заколотилось.
— Мне жаль. У меня нет опыта работы секретарем. И я не планирую работать на избалованных миллионеров. Уверена, вы найдете кандиатку получше.
— Стоп, стоп, стоп, — вскинул руки вверх Воровский. — Вы ведь не дослушали меня, Елизавета.
— Я услышала достаточно. Миллионеры, тираны, собственники – мне они ни к чему. Всего хорошего, Михаил Викторович.
Демонстративно фыркнув, я встала со своего места. Но не успела сделать и шага, как мой привлекательный работодатель оказался рядом. Вжав меня в стол, он хищно улыбнулся.
— Расслабьтесь, Елизавета. Господин Азуле дряхлый старик. Его волнует лишь эстетика. Настоящий тиран здесь один. И это я.
Мы были так близко друг к другу, что я слышала его дыхание. Ощущала проклятый терпкий аромат и чувствовала, как бешено бьется сердце.
— Вы же нуждаетесь в работе, — продолжая вжимать меня в стол, бархатным голосом выдохнул мне в шею Воровский. — Заметьте, я не предлагаю вам работать на меня. А я – самый настоящий собственник и тиран. Вам стоит опасаться одного человека – Воровского. Господин Азуле в лучшем случае поцелует вашу ручку.
Дверь распахнулась, и Анечка внесла поднос с ароматным кофе.
Воровский ослабил хватку и снова отодвинул мне стул.
— Анечка, скажите, кто самый жестокий и беспощадный человек в компании «Финансист»? — улыбнулся он секретарше, которая даже не повела бровью на творящееся безобразие.
— Конечно же, вы, Михаил Викторович, — расставляя кофе, застенчиво улыбнулась девушка и быстро вышла.
Воровский перевел свой взгляд на меня. Пронзительный и хищный, этот взгляд заставил меня сглотнуть. Сердце заколотилось в горле. Его близость парализовала. Хотелось впиться руками в его широкие плечи и с силой оттолкнуть, но почему-то я не могла даже пошевелиться.