Воровский потер подбородок и внимательно посмотрел на картинку. Идеальная женщина. После развода, значит. Хорошо. Взрослая, нянчиться с ней не придется.
Отложил картинку в сторону и достал из конверта последнюю фотографию. На ней молодая женщина была в красивом светлом платье. Одно плечо оголено, в руке чайник. Но что-то неуловимо изменилось. Волосы. Из русых они превратились в теплый блонд.
Сердце сковала ледяная тоска. Блондинок Воровский обходил стороной. На них был запрет. Всегда и везде. В компанию не брали девушек со светлым цветом волос.
«Ну, зачем же ты покрасилась, милая?» — угрюмо поинтересовался у фотографии он.
Открыл личное дело. После развода ведет замкнутый образ жизни. Редко выходит из дома, ни с кем не общается. Берет на дом заказы по переводам с французского языка. Несколько раз выполняла работы для крупных издательств, и те остались ею довольны.
Воровский еще раз взглянул на последнюю картинку. Плюнуть на запрет и рискнуть?
Хищный инстинкт взял вверх. Ему захотелось увидеть вживую красотку, которая улыбалась с фотографий.
Глава 6. Воровский
Вальяжно откинувшись в огромном кожаном кресле, он еще немного поразмышлял. Выудил фотографию, на которой претендентка стояла с бокалом шампанского у рояля, и закинул в верхний ящик стола.
Нажал переговорное устройство.
— Анечка, принесите мне чай.
— Конечно, Михаил Викторович, — пропел сладкий голосок на другом конце провода.
Очень скоро в его кабинет вошла очаровательная брюнетка в безупречном брючном костюме с подносом, на котором красовались заварной чайник, чашка с блюдцем, сахарница и вазочка с леденцами. Мило улыбнувшись, Анечка поставила перед боссом угощения и осторожно налила в кружку горячий зеленый чай.
Он улыбнулся ей в ответ. Хороша, хоть сейчас на подиум.
— И принесите мне пустой трудовой договор.
— Неужели мы нашли сотрудницу? — просияла девушка.
— Кажется, нашли.
— Кстати, господин Азуле прислал бумаги. В пятницу утром он прилетает из Парижа, и очень хочет лицезреть свою русскую помощницу.
— Какой нетерпеливый этот Жан-Пьер! — покачал головой Воровский. — Передайте ему, что мы делаем все возможное. Но скоро новый год, сами понимаете, выпадем из жизни до одиннадцатого января.
— Хорошо, Михаил Викторович, передам.
— Аня… и еще. — Он полез в ящик стола. — Вот фотография. Отошлите ее господину Азуле. Если он одобрит, дело в шляпе.
Девушка подарила ему вторую улыбку, подхватила фотографию, на которой претендентка стояла у рояля, и вышла из кабинета.
Воровский взглянул на оставшиеся фотографии и хищно ухмыльнулся. В купальнике и парео девушка выглядела потрясающе. Он не собирался приобретать ее в коллекцию своих любовниц, потому что она была нужна для дела, но картинка определенно радовала глаз.
Трель сотового прервала его любимое чаепитие и заставила поморщиться.
Он взглянул на экран. Снова Артемьев.
— Миша, не выйдет ничего. Она отказалась.
— Не понял. Кто отказался?
— Девушка, досье на которую я принес.
— Как, отказалась? — ледяной тон прорезал воцарившуюся в рабочем кабинете тишину. От предложений Воровского никто никогда не отказывался. Ярость закипала внутри, грозя выплеснуться на окружающих.
— Сказала, что ее не интересует наше предложение.
— Ко мне ее. Завтра же.
— Но… я даже не знаю, Миша… она наотрез отказывается. Что мне ее, силком тащить, что ли?
— Я сказал, привезти ее в мой кабинет! У тебя есть на это время до утра, Артемьев! Не мне тебя учить, как давить на людей! В девять чтобы девушка была у меня! Иначе не видать тебе никаких инвестиций!
Он грубо оборвал разговор на полуслове и стукнул дорогим телефоном о стол. Ярость бурлила в груди темными волнами, грозя перерасти в настоящий шторм.
Зло отодвинув от себя любимый чай, Воровский поднялся из-за стола и начал широкими шагами мерить просторный кабинет. Длинный стол, рассчитанный на присутствие на заседании пятидесяти человек, сейчас очень мешал. Кто придумал ставить огромные столы посреди рабочего кабинета?
Подошел к широкому окну в пол, из которого открывалась потрясающая панорама ночного города и остановился. Засунув руки в карманы брюк от известного дизайнера, уставился на панораму. Из-за чего он разозлился? Что, баб вокруг мало? Эта ему зачем? Как маленький мальчик, честное слово. Будто поманили конфеткой, а потом отняли.