Выбрать главу

— Элосана, девочка, отдерни покрывало прошлого, у тебя свадьба, — сказал папа, и взял ее руку, и они переступили через порог портала.

Первыми вошли Белый Тигр и бывшая Хранительница Бобрового озера. Мы с Уитуном остановились перед порталом, и я сунула туда нос, чтобы рассмотреть, что там происходит. На центральной площади селения ундин, где, когда-то праздновали мой День рождения, было празднично и полно народа. Солнце уже село на водную гладь озера. Ундины все праздники праздновали ночью, чтобы их покровительница Луна, тоже могла радоваться вместе с ними. Празднично одетые селяне вместе с князьями ветров и драконов, а также тритонами, ходили около накрытых столов. Довольный Энлиль в белоснежном костюме и сумрачный Дар, по привычке во всем черном, кроме белой рубашки, стояли в стороне от них и о чем-то разговаривали. Появление Элосаны было встречено радостными возгласами. Я не видела ее лица, но то, как она плыла рядом с папой, поражало. Ее походка была легкой, почти незаметной. Она словно парила над землей. Энлиль выпятил грудь, и заулыбался. Давно я не видела его таким радостным. Хоть это хорошо. Чёрный Дракон, бросив равнодушный взгляд на ослепительно красивую невесту, устремил взор в сторону портала. У меня забилось сердце.

Тем временем, папа довел Элосану до незнакомого мне ундина, склонил перед ним голову, и повернулся к гостям:

— Я приветствую всех, собравшихся здесь, — размеренным тоном начал он свою речь, — Элосана открыла мне свою тайну, что Владыка неба, Энлиль, предложил ей стать его женой. И я дам согласие, если моя девочка сумеет доказать нам всем, что именно Повелитель ветров, тот, кто украл ее сердце.

Смех, крики, овации. Но Белый Тигр поднял руку, прося тишины:

— Кроме того, я вижу, здесь присутствует и Владыка огня, Чёрный Дракон. Он и моя дочь, Мэриэлла, тоже хотят быть мужем и женой, так вот, я прошу и ее доказать нам, что ее выбор не случаен.

Оваций не последовало. Полная тишина, удивленные взгляды, устремившиеся на Дара. Уитун взял меня за руку, и мы шагнули в портал. И опять, как когда-то в Атель, нас встретили плотным молчанием. Сотни глаз были устремлены на меня, и в них я видела такое удивление, будто пред ними предстал сам Верховный дух земли. Покосилась на Дара, его лицо непроницаемо спокойное, взгляд холодный и недовольный, как тогда в замке Повелителя ветров. Ноги подкосились. Уитун поддержал меня за локоть.

— Со мной все в порядке? — спросила я Владыку вод.

— Спокойно, Мэриэлла, с тобой все в порядке, просто ты ни кто-нибудь, а Огненная Лисица… — он не договорил и замолчал. Подвел меня к папе, и я встала около Элосаны. Она была бледна.

— Дай слово, что ты не будешь звать моего Энлиля? — вдруг тихо и зло проговорила она, что было на нее совсем не похоже.

— Я уже говорила тебе, что мне твой Владыка неба не нужен, — проворчала я, только вот посмей приблизиться к Дару…

— Будь спокойна, — облегченно выдохнула она, — но я станцую первая…

— Пожалуйста, только перестань на меня злиться. Мне и так страшно…

— Я не злюсь Мэриэлла, я ревную, и ревную страшно! Только сейчас я поняла, что это такое. А почему твой Дар выглядит таким недовольным?

— Не знаю, — чуть не всхлипнула я.

— Прошу, — папа повел рукой, приглашая одну из нас в середину круга, — ну, кто первый?

Элосана выплыла в круг и затанцевала. Нужно сказать, что только ундины умели вести музыку за танцем, а не наоборот, как делали все музыканты в нашем мире. Она была на высоте. Движения плавные, стройная фигура легкая, воздушная, руки гибкие, и музыка ей под стать спокойная, немного печальная, но возвышенная.

— Ты помнишь нашу встречу, — говорили ее движения, — уже тогда ты забрал мое сердце. И все эти годы я ждала тебя, только тебя. Проходили дни за днями, зима сменяла лето, а я ждала, я застыла как вода подо льдом, потому что тебя не было рядом. Но вот солнечный луч осветил дно холодного озера, где я спрятала себя, это ты вернулся. Ты принес радость моему сердцу, ты растопил лед моей души, ты самый удивительный, самый лучший мужчина на свете. И я хочу быть только с тобой.

Она остановилась. И Энлиль вышел в круг, встал перед ней на одно колено и протянул руку, в которую она вложила свою ладонь. Над собравшимися гостями пронесся рокот одобрения.

— Энлиль, Повелитель ветров, Владыка неба, я согласен отдать тебе в жены Элосану, я верю ее чувствам, — провозгласил папа, подошел к ним, и соединил их ладони. А потом обратился ко мне: — Ну, а теперь ты, Мэриэлла!

Танец Элосаны привел меня в чувство, я перестала бояться, а только рассердилась на Дара, поэтому вышла в круг, и закружилась в танце огня, мои каблуки стучали о землю, подол платья метался как язык пламени в костре, музыка яростными аккордами разорвала тишину ночи.

— Ты, которому я отдала свое сердце, где ты был? Я думала о тебе, я хотела тебя видеть, я ждала тебя! Я поругалась с солнцем, потому что оно приходило без тебя, я обиделась на луну, что она не смогла привести тебя ко мне. И тогда я забыла гордость, сама пришла к тебе и заглянула в твои глаза, но они полны холода. И я говорю тебе, мне нужен только ты. Но умолять и просить от тебя чувств не буду…

Дар сделал шаг в мою сторону, но тут все мужчины, которые находились на площади, тоже сделали шаг ко мне. Элосана вцепилась в руку Энлиля. Папа остановил Уитуна, схватив его за плечо, князья драконы, как по команде выстроились впереди толпы, перекрыв ей путь ко мне. А я не могла остановиться, мне казалось, что весь огонь, который я прятала в себе, вдруг вышел наружу, и осветил темноту, перебив свет светлячковых ламп.

Чёрный дракон подошел совсем близко. Опустился на колено и протянул мне ладонь:

— Не сердись, Лисенок, — сказал он тихо, — просто мне не нравится, когда то, что касается лично меня, должно быть обнародовано.

— И ты не злишься?

— Нет, я соскучился по тебе.

И я отдала ему свою руку. Он крепко сжал ее, и встал рядом со мной.

— Ну, Мэриэлла, — пробасил Уитун, — конечно я наслышался о твоем таланте танцовщицы, но видеть его мне пришлось впервые. Мне казалось, что ты разговариваешь со мной, зовешь меня. И если бы твой отец не остановил, то я, как мальчишка встал перед тобой на колено.

— Но я звала Дара, и только его, — тихо сказала я, но мой голос в этой полной тишине прозвучал как отчаянный крик.

— Дар, Чёрный дракон, Повелитель драконов, Владыка огня, я отдаю тебе в жёны Мэриэллу, Огненную Лисицу, я верю ее чувствам, — улыбнулся папа, и накрыл наши ладони своей ручищей. — Ну, вот, теперь я могу спать спокойно, уже никто не усомниться, что это выбор Мэриэллы. Не дуйся Дар, так было надо! — прошептал он нам.

Толпа вздохнула и зашевелилась. Раздались крики: — Браво, Мэриэлла!

Дар недовольно поморщился. Нас окружили князья, и я была представлена им всем.

— Ты опасный человек, Мэриэлла, Мэриэтта, — целуя мне руку, весело сказал Зелен, — второй раз ты чуть не свела меня самого с ума, твой танец с Даром в Кантине, до сих пор помнят все горожане, кстати, я ожидаю, что население в моем городе через полгода увеличиться вдвое.

— Пропустите, — около нас появился Энлиль с Элосаной, — Дар, Мэриэлла, я поздравляю вас, и желаю вам счастья, — сказал он.

Мы ответили ему тем же, а я поцеловала его в щеку, как-никак он теперь мой родственник. А когда обнимала свою юную тётю, прошептала ей в ухо:

— А ты боялась! Теперь крепко держи своего мужа, а уж я своего никому не отдам.

— Верю. Но ты красива, Мэриэлла, будь осторожна! — странно ответила она.

— Ну, что ты, — хихикнула я, — мне до тебя никогда не дотянуться.

Потом к нам подошли тритоны и Фин. Дар крепко обнял наследника Владыки Вод, и благодарил его за что-то. Тот расцвел в улыбке, и тут же сообщил мне, что мой танец, просто ужасный. И если бы он был на месте Чёрного дракона, то запер меня в спальне, за неподобающее поведение с самим Владыкой огня на четыре дня. Если бы ни Дар и Уитун, которые растащили нас, мы наверняка бы с ним подрались. А потом уже кто подходил к нам, не помню. Были танцы, звучали песни, и каждый раз поднимались бокалы за Владыку неба и Владыку огня, им желали счастья (это было несправедливо, мы с Элосаной их выбрали, а все почести мужчинам, заслуга которых только в том, что они родились Владыками). Они благодарили, принимали поздравления, пока Дар не прошептал мне, что пора бы и домой отправиться.