— Говорил же тебе, дуреха, не связывайся с шершем. Теперь ты свободная женщина! Шерш тебе не муж, раз поднял руку с топором на человека. Но впредь будь осмотрительна. Кстати, дорогуши, надо бы предупредить, другие селения, об этом проходимце. В них еще и наивнее нашей Белки бабы живут.
— Это мигом, — вскричала востроносенькая девчонка, и, обернувшись сорокой, вылетела в окно.
Я получила свои двадцать монет, две полные корзины провизии для Лицея, водрузила их на Искру, и, взлетев в седло, пришпорила кобылку. Шерша с женой и с детьми я не встретила, наверное, они прятались в кустах.
В Лагулу вернулась на закате. Отнесла корзины на кухню. И пошла к Чату, он ждал моего отчёта. Сидя в кабинете за столом, он смотрел невидящим взором куда-то вдаль, постукивая пушистой частью пера по губам. Это была его привычка в минуты раздумий. Услышав скрип двери, повернул голову:
— А, Мэриша, вернулась! Ну, как справилась?
— Справилась, — как можно равнодушнее, ответила я, — обещанные две корзины с овощами уже на кухне.
— Садись, рассказывай!
И я рассказала, стараясь не вдаваться в подробности. Он выслушал меня внимательно, его узкие вертикальные зрачки несколько раз расширялись и становились почти, круглыми, по лицеистским приметам, это означало, что он доволен.
— Молодец, Мэриша, а где ты научилась так ловко комплименты женщинам рассыпать?
— Все навыки от Соловья. Мы с ним как в приют «Поросенок с кружкой» придем, так он и начинает жене хозяина слова красивые говорить, в глаза ей смотрит, долгим взглядом. Она и сбавляет нам цену за ужин, почти вдвое. Как говорит Соловей, это взаимовыгодный обмен, и женщине приятно, и мужчине с друзьями хорошо.
— Интересно, что можно сказать этой неопрятной и жадной толстухе Хиве? Глазки маленькие, вся жиром так и заплыла.
— Это с какой стороны посмотреть, а вот Соловей на словах уверен, что она розовенькая, мягонькая, и похожая на полный бурдючок с нектаром. Так бы и пил, вот только мужа боится.
Учитель удивленно покачал головой, и рассмеялся:
— Такое мне бы и в голову не пришло! Ну, а браслет, зачем подарила? Сам шерш его же и покупал?
— Верно! Только покупал он его для Белки. Его жена теперь не снимет безделушку с руки, по моим словам, это оберег от всех болезней, а ему напоминание о его проступке…
— Отличная работа, — повторил он с улыбкой, — Иди, отдыхай. С практикой ты справилась хорошо. Завтра последний ваш урок. Мне будет не хватать вашей банды, — добавил он, и снова застучал перышком по губам. Я была ему больше не нужна.
Ребят я нашла в приюте «Поросенок с кружкой», они сидели за столом и о чём-то оживленно разговаривали. Плюхнувшись на свободный стул, я выложила свои двадцать монет перед Волком: — Теперь на меч должно хватить, — гордо заявила я.
Волк засопел: — Мэриша, это уже твой второй вклад, в мою проблему. И мне неловко брать их у тебя, получается, я злоупотребляю. Ты работаешь, а деньги мне отдаешь. Что я шерш какой?
— Отлично сказано, — согласилась я, — а ты их отработай!
— Как? — тут же встрял Соловей, — твое белье постирать?
— Нет, постирать мое белье — невыполнимая работа для такого силача, как Волк, — я старалась быть серьезной, — это работа требует осторожности и умения владеть руками, то есть способность регулировать движения по силе нажима.
— Уважаю, — одобрительно посмотрел на меня Соловушка, — хорошо загнула, где только слов таких нахваталась.
— Точно такой же вопрос только что задал мне Чат, и я ответила, что все мое умение от моего лучшего друга Соловья. Он так умеет закрутить мысль, что сам подчас не поймет, что сказал.
Волк прыснул, и подавился пивом. Похлопав его по спине, я обратилась к друзьям.
— Вы знаете, что у Чата магические нитки украли?
Волк тут же напрягся, и его глаза блеснули огнем: — Слышал. Только вот не пойму, как такое могло случиться, чтобы у мага высшей квалификации что-то смогли взять из кабинета. Он же такую защиту ставит, что ее обычному студиозу не сломать.
— Вот и я так думаю, — бросила я взгляд на пиво.
— Хочешь? — перехватив мой взгляд, тут же спросил Соловушка.
— Не а, ты же знаешь, не люблю пиво. Вот если бы кваса холодненького.
— А поесть чего-нибудь?
— Нет, я у Белки поела, она меня накормила так, что до сих пор в животе тяжело.
— Так, подожди, не рассказывай, я тебе квас принесу, потом расскажешь про задание, и кто такая Белка. Потом решим, как нитки искать, — быстро проговорил Соловушка и направился к стойке. Уж, что он там говорил Хиве, для меня так и останется тайной. Она бросала на меня ревнивые взгляды и поджав и без того узкие губы, отрицательно качала головой на все увещевания парня. Но тот не отходил, вдруг наклонился к ней и что-то прошептал на ушко. Она покраснела, шлепнула его по руке, и вышла. Через несколько минут вернулась, неся запотевший кувшин. Соловушка послал ей воздушный поцелуй и вернулся к нам.
— Она сегодня не в духе, — стал оправдываться он. — Скверная баба!
— Знаешь, — сказала я приятелю, — не могу привыкнуть к твоим выходкам, в глаза женщину умасливаешь, а за глаза поносишь. Интересно, со мной ты так же поступаешь?
— Не дури, — огрызнулся Соловей, — ты маг, а она шерш, а с ними только по-шершски надо себя вести. Как они, так и мы!
Мне стало стыдно, за свои слова: — Прости, не хотела тебя обидеть! Ведь я сегодня сама точно так же поступила.
И рассказала про Белку и ее шерша. Ребята расхохотались. Хива сгорая от любопытства, над чем это мы так смеемся, подошла к нам, и с притворной ласковостью спросила: — Вам еще что-нибудь принести ребятки? Может, пивка? У вас так весело! Не рассердитесь, если я с вами посижу?
— Ну, что ты, благоухающая роза моя, — передразнил меня Соловей, — садись с нами, мы здесь к экзаменам готовимся, вот хотим кого-нибудь из нас в свинью превратить, чтобы как на вывеске с кружкой была. Никак решить не можем кого же!
— А, ну, сидите, сидите, я за стойку, а то народ так и прёт, так и прёт. Муж еще увидит меня с вами, ругаться будет. Я уж в другой раз посижу. — И быстро ретировалась, колыхая своими телесами.
Мы переглянулись и опять прыснули смехом.
— Все, — первым пришёл в себя Волк, — посмеялись и хватит. Ну, Мэриша, что еще надумала?
— Моя мысль проста! Нитки у Ракыя. Он их и не приносил. Вошёл в кабинет, открыл окна, не закрыл дверь, ведь он же учитель, а охранные заклинания созданы с учетом возможности прохождения сквозь них только учителей.
— Вопрос, можно? — Соловей стал серьезным.
— Давай! — разрешила я.
— На кой ему это нужно?
— Вот! Этот вопрос и меня мучает! Зачем? Ведь, если бы я не попала в эти ловушки. Все было бы по-прежнему! А что он там прячет?
— Прятал, — поправил меня Волк. — После того, как Чат увидел ловушки и тебя в них, убежден, он обследовал все норы.
— Я тоже так думаю, — согласился Соловей.
— Ребята, я с вами согласна. Он не донес нитки, чтобы Чат не мог узнать, кто создал ловушки. Найдем нитки, узнаем ответ на этот вопрос. Потом можем идти дальше.
— А ты думаешь, это Ракый сделал? — поинтересовался Соловей.
— Уверенности нет, но думаю, что он.
— И за что ты его так не любишь? Ты же его любимица!
— Именно потому и не люблю! Я — не шерш, Соловушка! Как ты сказал, я — маг! А потому знаю, если мужчина льстит женщине, он что-то хочет от нее. Уж кто-кто, а ты мне это каждый день доказываешь! Вот только не пойму, что он хочет от меня?
— А ты не догадываешься? — Соловей зашипел как змея.
Я почесала затылок: — Ты думаешь, ему может понравиться такой худосочный очкарик, как я? Да, у нас на курсе такие девушки!
— Они тебе в подметки не годятся, — брякнул Волк.
Я обняла Волка и поцеловала его в щёку: — Спасибо, за добрые слова! Ты — самый хороший друг! Только учти, я по утрам смотрю на себя в зеркало. И вижу то, что вижу.
— А меня поцеловать? — подставил щёку Соловушка, — хочешь, я тебе скажу, чем ты лучше их?