п.4.; г.10; ч.2
Дверь технического шлюза оказалась ожидаемо взломана, через неё я попал в подъезд.
Почти сразу навстречу, поднявшись из подвальной прачечной, прошлёпали две пожилые босолапые самки с длинными корзинами на головах. Несмотря на изрядную высоту и полную загрузку выстиранным бельём, плетёнки качались, но удивительным образом не падали; при этом чу-ха даже не пытались контролировать грузы лапами, с поразительной лёгкостью удерживая изогнутые донышки между ушами…
В памяти невольно всплыли образы Стиб-Уиирта, мастеривших похожие корзины-неваляшки. Корзины, многим напоминавшие меня самого: вот они опасно качаются, вот-вот грозят рухнуть… но всё же держат равновесие.
Самки уплыли в сторону лифтов и оставили меня в одиночестве, не обернувшись и даже не поведя ритуально пирсингованными носами. Прислушавшись и выждав, я направился к одной из лестниц.
Противопыльная маска хоть отчасти гасила запахи, однако же дышать под ней всё одно приходилось исключительно ртом — воняло здесь просто ужасно. Да и вообще внутри вдруг оказалось ещё хуже, чем в замусоренном дворе.
Убого. Жалко. С нотками непрекращающегося отчаянья…
Со всех сторон окружённый менее высотными зданиями, летом комплекс нор буквально накалялся, поэтому у многих жилищ традиционные двери были заменены на мощные решётки, оттуда воняло крысиной жизнью во всех её проявлениях.
Изначально комплеблок (по одному из стандартов местной застройки) был поделён на крохотные двухместные каморки, где места едва хватало для многоярусной кровати, пищевого конструктора и срального закутка. Однако было заметно: самые сильные или шустрые ещё на этапе заселения отхватили сразу несколько соседних, пробили двери и слили клетушки в подобие «нормальных» нор.
Незамеченным минуя этаж за этажом, я мысленно составлял летопись этой перенаселённой преисподней, натурально кишащей не совсем легальными производствами.
В конце вон того коридора определённо заготавливали рыбу, причём много и не очень свежую. А в соседнем пролёте коридора сортировали уличный мусор. Выше кто-то распаивал на детали горючие платы фаэтонных консолей. А весь шестой этаж, по всей вероятности, отвели под небольшую фабрику — я чуть не задохнулся в отчётливых запахах химической глины для штамповки сувениров, да к тому же резины, из которой отливали дешёвые лёгкие тапки с застёжками под коленом.
На нужном пятнадцатом пахло чуть легче, этому способствовали напрочь выбитые коридорные окна. Несмотря на высоту, под ногами гадко похрустывал нанесённый бурями песок.
Сознание оставалось чётким и ясным, будто и не было за спиной бесконечных драк и нервотрепок. Вынув «Молот» и прижав к бедру, я высчитал нужную дверь (обычную, не решётчатую) и медленно направился к ней вдоль стены.
Подступил, сантиметр за сантиметром изучив и убедившись в отсутствии камер. А ещё в процессе выяснил, что створка определённо чище соседских, но художественно перепачкана и выкрашена в нарочито-нищенский серый цвет всего подъезда.
Крепкая дрянь, с плеча не выставить — под тонкой обшивкой явно скрывалась металлическая плита. Я снял капюшон, приблизился (стараясь не прикасаться ухом), и пару минут напряжённо вслушивался в тишину внутри.
Отступил, без шума снял противопыльный намордник, перестегнул на пояс за спиной; надел «Сачирато», настроил. Если в проходных недрах комплеблока полумрак ещё позволял моим настоящим глазам хоть что-то разглядеть, то внутри мог ожидать любой сюрприз.
Подтянув перчатки, я присел и осмотрел мусор под ногами в поисках полезного. Как ни крути, а старый добрый трюк с посланником от вездесущего Хряка здесь, в отличие от «Нимнога паяим», скорее всего не сработает…
Стиснув зубы и приказав себе не проблеваться от брезгливости, я нашёл комок жевательной смолы с остатками «бодрячка». Подцепив самыми кончиками пальцев, бутылочной крышкой старательно размазал по дверному глазку. И только после этого поскрёбся — той же самой крышечкой, жалобно, на уровне пояса.
Признаюсь честно, особого плана у меня не было. Да и откуда бы ему взяться⁈ Но ведь не мог же гадёныш сутками сидеть в глухой обороне, всерьёз полагая, что я действительно вычислю его поганое убежище?
Скрестись пришлось ещё дважды. С каждым разом всё настойчивее, всё громче, моля Всемилосердную Когане Но, чтобы в подъезд не надумал выглянуть любопытный сосед.
А затем внутри послышались шаркающие шаги.
Звякнула задвижка глазк а, кто-то приглушённо ругнулся.
— Чего вам надо⁈ — глухо спросили из-за двери.
Моё и без того прерывистое дыхание задержалось на вздохе — этот голос я сегодня уже слышал неоднократно, разве что не с такими встревоженными нотками…
А затем мне удалось-таки сдавленно пискнуть. Жалобно, несуразно, совершенно непроизвольно уподобившись то ли щенку, то ли мелкому несмышлёнышу. Через секунду я снова поскрёб в маскировку обшивки, и отступил к противоположной стене.
Лязгнула цепь, позволив наметить высоту крепления.
Щёлкнули замки.
Я поднял «Молот».
— Чего вам надо, поясните пояснить⁈ — чуть более злобно повторил Пуговичник.
Дальнейшее заняло пару мгновений…
В темноте открывшейся щели блеснул глаз.
Густая неухоженная бровь над ним тут же взметнулась, а я дважды выстрелил и ударил ногой — как можно выше и ближе к цепочке, с разгона и всем весом.
Внутри взвизгнули.
Что-то опрокинулось… а затем дверь с грохотом влетела внутрь, позвякивая вырванными крепежами цепи, утягивая меня за собой, будто бы всасывая в нору, в которую по доброй воле я бы не вошёл ни за какие деньги…
Чуть не рухнул лицом вперёд, удержался на ногах.
Крутанулся на месте, позволяя «Сачирато» привыкнуть к мраку, и уже был готов обрушиться на раненого чу-ха… но прихожая оказалась пуста.
Байши! Я был готов поклясться, что стрельба, внезапный натиск и сокрушительный удар и вправду вместились буквально в пару вздохов — но сучий Пуговичник оказался по-змеиному быстр, успев не только увернуться от фанга, но и метнуться в комнату…
Привалившись к косяку, я мягко прикрыл увесистую створку и защёлкнул один из замков. Прислушался.
Конечно, выродок мог сбежать, но об этом бы мне сообщили хлопок балконной двери, сквозняк или звон стекла. Поэтому он наверняка затаился во тьме, сжимая в лапе скальпель… или даже башер.
А ещё тварь могла действовать в стае.
И вот это мне точно стоило заблаговременно выяснить у фер вис Кри, даже поступившись *бучей гордостью…
Выкрикнул в потолок:
— А с чего это вдруг такой прохладный приём⁈
Быстро выглянул в комнату, фиксируя обстановку.
Сердце колотилось всё быстрее, по телу разливался жар бесстрашия:
— Ты же сам приглашал поговорить⁈
Крохотное жильё ответило полнейшей тишиной.
Изучая сворованную «Сачирато» картинку, я поразился убогости и тесноте норы. Обстановка по канонам классического кизо-даридрата — вроде и хватает всего, а выглядит убого и совсем не комфортно.
Окна зашиты. На стенах многочисленные плакаты с «Восьмым цветом радуги», полуголыми самочками в позах для спаривания и моделями старинных фаэтонов. У стены коллекция пустых банок из-под эля. У порога перевёрнутый табурет. Диванные подушки выглядят засаленными и продавленными настолько, будто с них не вставали десятилетиями.
Доведись мне попасть сюда по иным причинам, наверняка подумал бы, что в норе живёт простецкий грузчик или дистант-пилот уборочной техники, самый обычный холостяк-работяга… Но уже через секунду я разглядел на снимке гармошку скомканного коврика и тёмную кляксу рядом — грубо выдолбленное отверстие в полу.
— Вот же сука!
Не это ли Диктатион имел в виду, когда заикнулся про «две чего-то-там»?
Что ж, самонадеянность снова удружила Лансу фер Скичире…
Покинув прихожую с башером у груди, я перешагнул табурет, подобрался к пролому и теперь осмотрел комнатёнку совсем новым взглядом. Да, тут определённо не обитали, но маскировку навели добротную, любого тетрона с толку собьёт — даже пятна засохшего эля под столиком воссозданы, даже переполненная плевательница у дивана.