К сожалению, идиллия продлилась недолго. Лее было шесть, когда Элфинстоун умер. Минерва, неожиданно для себя самой, тяжело переживала кончину мужа. Оставаться в Лондоне, где всё напоминало ей об Элфи и о тех шести годах, что они прожили душа в душу, ей не хотелось, и, забрав дочь, она вернулась в дом своей семьи в Кейтнессе, где они с Леей теперь и жили. И жили вполне счастливо. Лее здесь нравилось. На бескрайних шотландских просторах она могла выплеснуть свою неуемную энергию. А Минерва могла спокойно заниматься научными изысканиями, заодно продолжать готовить дочь к учебе в Хогвартсе. Девочка явно пошла по ее стопам, проявляя поразительные способности в трансфигурации. А что она творила в небе, сидя на метле!
Но было в ней и кое-что от отца… от ее настоящего отца, о котором Минерва никогда ей не рассказывала. Порой, глядя на дочь, она невольно сравнивала ее с Северусом: та же глубина взгляда, чуть заостренные, аристократические, черты лица, черные прямые волосы, она даже хмурилась так же. И с возрастом всё больше становилась на него похожа. Однажды, когда Лее было четыре, Минерва застала ее за приготовлением зелья. Малышка сидела посреди комнаты, разложив перед собой найденные на улице листики и веточки, и по очереди бросала их в игрушечный котел. При виде этой картины у Минервы внутри всё оборвалось. И как она не старалась отвлечь дочь на что-то другое, любовь Леи к зельеварению заглушить так и не удалось. Радовало лишь то, что характером девочка явно пошла не в отца.
— Мам, когда мы поедем покупать мне волшебную палочку? — кажется, Лея успела дважды прочитать письмо и теперь пронзала мать умоляющим взглядом.
— Посмотрим на твое поведение, — многозначительно приподняла брови Минерва, пряча улыбку.
Лея ей уже все уши прожужжала, какую палочку она хочет: какой она должна быть длины, какого цвета и формы. Можно было лишь догадываться, как сильно Лее хотелось научиться колдовать по-настоящему.
— Я буду себя хорошо вести, — тут же затараторила дочь. — Честно-честно! Если хочешь, я даже не стану участвовать в налете на ребят из Комри в субботу.
— Лея Александра Макгонагалл! — ахнула Минерва, но добродушный смех Дамблдора не дал ей возможности отчитать дочь.
— Думаю, в Хогвартсе тебе понравится, — улыбнулся старик, весело глядя на ребенка.
— Мне там обязательно понравится, — кивнула Лея с самым серьезным видом, словно уже всё и так знала наперед.
— Главное, чтобы Хогвартс пережил эту ходячую катастрофу, — вздохнула Минерва. И хотя на лице ее все еще было строгое выражение, в глазах плясали веселые искорки.
После обеда Лея унеслась на улицу — ей предстояла встреча с друзьями под старым дубом. Нужно было разработать план по защите территории от отряда противника. И Минерва с Дамблдором наконец остались одни.
По мановению волшебной палочки обеденная посуда исчезла со стола, а на ее месте возникли две фарфоровые чашки и корзиночка со сладостями, среди которых были и так любимые Альбусом лимонные дольки.
— Не забываешь пристрастий старика, — довольно улыбнулся он, разлепляя две слипшиеся дольки и передавая одну МакГонагалл.
— Я никогда Вас не забывала, — улыбнулась Минерва, отправляя дольку в рот.
На несколько минут за столом воцарилась тишина. Дамблдор словно о чем-то размышлял, не торопясь переходить к истинной цели своего визита. Минерва хорошо его знала, и прекрасно понимала, что его присутствие в ее доме отнюдь не связано с принесенным им письмом.
— У тебя замечательная дочка, — неожиданно проговорил Дамблдор. — Жаль Элфинстоун не видит, как она растет. Он очень ею гордился.
— Как и я, — вздохнула Минерва, поднимая на Дамблдора внимательный взгляд своих серых глаз. — И мне, безусловно, очень льстит, что Вы посетили нас сегодня, но с каких это пор директор Хогвартса лично доставляет письма будущим студентам?
— Это скорее исключение, чем правило, — улыбнулся Дамблдор. — Но ты права, я здесь не только для того, чтобы пригласить твою дочь в Хогвартс, — взгляд голубых глаз вдруг сделался серьезным, и Минерва поняла, что шутки кончились. — Я прошу тебя, Минерва, также вернуться в школу.
На краю стола лежал свежий выпуск «Ежедневного пророка», почти всю передовицу занимало фото человека в тюремной робе. На исхудалом, осунувшемся лице лихорадочно блестели темным безумием глаза, длинные волосы спутались и свисали грязными паклями. Подпись под фото гласила: «Блэк всё еще на свободе!».
— Полагаю, ты уже в курсе?
Минерва молча кивнула, невольно передернув плечами. Она помнила Сириуса со времен их учебы в Хогвартсе. Лучший друг Джеймса Поттера. И виновник его гибели. Никто тогда и представить не мог, что он способен предать лучшего друга. Ведь они с Джеймсом были не разлей вода.
— В Хогвартсе сейчас учится Гарри Поттер, — спокойно произнес Дамблдор, задумчиво разглядывая фотографию в газете.
— И вы думаете, Блэк придет за ним? — сразу догадалась Минерва, чувствуя, как холодеет в груди. — Думаете, он собирается закончить начатое Темным Лордом и попытается убить сына Джеймса?
— Всё может быть, — уклончиво ответил Дамблдор. — Гарри попал на Гриффиндор, как и его отец. И мне было бы гораздо спокойнее, если за ним присмотрит человек, которому я доверяю.
— Вы хотите, чтобы я вернулась на должность декана? — удивилась Минерва.
— Не только. Должность преподавателя трансфигурации также будет твоей, — мягко улыбнулся Дамблдор и через секунду добавил: — Как и место моего заместителя. Тяжело управлять школой в одиночку. А твой предшественник…скажем так, мы с ним не сходились во мнении по ряду вопросов.
— Но, Альбус, я не преподавала одиннадцать лет, — Минерва даже не пыталась скрыть своего скептицизма.
— Ты прекрасно справлялась со своими обязанностями, — ободряюще похлопал ее по плечу директор. — Не вижу причин сомневаться, что что-то будет иначе теперь. К тому же все эти годы ты продолжала заниматься научной работой, я следил за твоими публикациями, они блестящи.
— Спасибо, — Минерва была явно польщена похвалой своего бывшего учителя и наставника.
И все же она сомневалась. Одиннадцать лет назад она распрощалась с Хогвартсом и всем, что было с ним связано. Возвращение в школу могло стать большой ошибкой.
Глаза Дамблдора хитро блеснули за стеклами очков.
— И Лея будет под присмотром, — как бы между прочим добавил он, делая вид, что поглощен своим любимым лакомством.
Против этого аргумента ей нечего было возразить. Макгонагалл подняла на директора внимательный взгляд. Если Дамблдор окажется прав, и Сириус Блэк действительно попытается добраться до Поттера, все кто окажется рядом с ним, будут в опасности. А она не может допустить, чтобы Лея пострадала. Отправлять дочь в школу одну в то время, когда поблизости рыщет сбежавший убийца? Какой она после этого будет матерью!
Но был и еще один нюанс, который ее волновал.
— Профессор Снейп еще преподает? — ее голос прозвучал равнодушно, можно даже сказать, буднично, но испытывающий взгляд серых глаз впился в сидящего рядом старика, словно клещи.
— Он сменил Горация на посту профессора зельеварения и декана Слизерина несколько лет назад, — ответил Дамблдор, бросив на нее мимолетный взгляд и незаметно улыбнувшись в бороду.
Минерва коротко вздохнула. Оказавшись в Хогвартсе, Лея столкнется со своим настоящим отцом. И когда это произойдет, будет лучше, если она окажется рядом с дочерью. Тайна не должна быть раскрыта. Во всяком случае пока.
— Хорошо, директор, — после непродолжительной паузы осторожно произнесла Минерва. — Я согласна вернуться в Хогвартс.
Вокзал «Кингс Кросс» встретил их шумом и суетой. Отовсюду звучали сигналы клаксонов, людские голоса и стук колес по рельсам. Поезда прибывали и отправлялись с десятков путей, меж вагонов сновали носильщики и пассажиры. После тихой станции в Уике, откуда они и отправились в Лондон, вокзал «Кингс Кросс» напоминал растревоженный пчелиный улей.