— Это правильно, — кивнула Алла и улыбнулась, обнажив мелкие зубы. — Не сдерживай себя в следующий раз.
Простонародное «не сдерживай» с королевским обликом матери никак не вязалось. Ирина с сомнением посмотрела на нее и, решив, что та все-таки на ее стороне, нехотя рассказала о том, как застала Сергея с шлюхой Наташкой. Спустя неделю обида ничуть не стала слабее, продолжая клокотать вулканической лавой. Чувствуя, как дрожит голос, она запила ком в горле кофе и торопливо встала сварить еще порцию.
Алла барабанила пальцами по столу, вздыхала, мялась и все смотрела внутрь чашки, словно раздумывая, не погадать ли на кофейной гуще, а потом резко встала, открыла шкафчик и, почти не глядя, вытащила из него пачку тонких сигарет, которую Ирина прятала на черный день. Та глядела на мать во все глаза.
— Я их на это же место прятала, — невесело усмехнулась Алла. — Помнишь, наверное? Еще до того, как переехать.
— Помню. Это привычки или генетика, как думаешь?
Алла нервно пожала плечами, закурила и небрежно сунула сигареты и зажигалку Ирине. Та тоже закурила, выдохнула в воздух сизый дым и, поискав пепельницу, поставила ее на стол.
— Что думаешь делать? — тусклым голосом спросила мать. — Если придет — простишь?
Ирина не ответила, пожала плечами, точь-в-точь как мать, и отошла к окошку.
— Не знаю. Я ведь никогда с таким не сталкивалась, не думала даже. А оно вон как… Лежишь ночью, смотришь в потолок, а у самой в голове как шестеренки тикают: за что, за что? Кого винить? То ли его, то ли себя, то ли еще кого?
Алла помолчала. Ее сигарета светилась злым красным огнем, стоило сделать вдох.
— Не знаю, что тебе сказать, — призналась она. — Измена — такое дело, к которому никогда не бываешь готов. Как война, например, или смерть, или болезнь неизлечимая. Живешь себе, а тут — бац, как сосулькой по лбу. И никакого рецепта, как дальше жить: то ли простить, то ли выгнать, то ли еще что…
В голосе стальной и непоколебимой матери вдруг прорезались незнакомые нотки. Ирина впилась в лицо Аллы со смутным подозрением.
— Так говоришь, будто это тебе не в диковинку, — сказала она. Мать криво усмехнулась и затушила окурок в пепельнице.
— Давно живу, много знаю, — загадочно изрекла Алла. — Мужики по своей сути одинаковы, не важно, из какой семьи, как воспитаны и какой статус в обществе занимают. Вон, даже у Ленина была своя обоже. Только при всей красе мадам Арманд он так и не решился оставить Крупскую. Знаешь почему?
— Почему?
— Народ бы не понял. И не простил. Наденька Крупская была своя, революционная героиня, которая с ним и в ссылки, и на баррикады, и в Кремль. А кто такая Инесса Арманд? Обычная телка, которую, пардон за французский, можно было только трахать.
Ирина не выдержала и расхохоталась.
— Я правильно поняла, что под Крупской ты подразумеваешь меня?
— Ну, а кого еще? А всякие там Инессы или Наташки, — мать горько усмехнулась, — приходят и уходят. Фаворитки короля могут меняться сколько угодно, но королева всегда остается на своем месте.
Сергей вышел из дома через пару минут, наспех одетый, лохматый, и даже рубашка под курткой была застегнута криво. Наталья снисходительно улыбнулась и потянулась поправить ему волосы. Голову он отдернул и еще по сторонам покосился: не видит ли кто? Это ей не понравилось. В его окне маячило бледное пятно человеческого лица. Видимо, матушка высматривала, куда направился сынок.
— Не устраивай тут сцен, — грубо сказал он и подтолкнул к машине. — Садись.
Она села, мгновенно надув губы. Но, кажется, любимый не обратил на это никакого внимания. Он так резко стартовал с места, что голуби, вальяжно расхаживавшие по двору, взметнулись в небо неуклюжей россыпью.
— А куда едем? — спросила Наталья тоненьким голосом. — Может, пообедаем в «Гансе»?
Туда ходила только приличная публика, поскольку цены были запредельными. Она это знала и страшно любила красоваться с новым ухажером именно там. Сергей, будучи женатым, в рестораны ее не водил, боялся наткнуться на знакомых, но теперь-то можно!
— Как ты меня нашла? — раздраженно спросил он, сунул в рот сигарету и начал шарить по приборной доске в поисках зажигалки.
— Захотела — нашла, — загадочно мурлыкнула та и полезла целоваться, чему страшно мешал рычаг переключения скоростей. Сергей грубо отпихнул ее. Она фыркнула и уселась на место, поправляя шарфик и искоса поглядывая на него.