Высадил меня лодочник буквально в ста шагах от площади на которой находился банк. Тут, вроде, мне опасаться было нечего, потому что прямо возле пристани находился караульный пост городской стражи.
Я поднялся на набережную по каменной лестнице от причала, и стоило мне сделать всего несколько шагов по мощеной площади, как вдруг буквально в паре сантиметров от моего лица со свистом пронеслась стрела. Метров через десять она впилась в спину случайного прохожего слева от меня.
Я повернулся всем телом в сторону выстрела и попытался понять откуда стреляли. Судя по расположению домов и возможных мест для атаки, лучше всего подходила открытая лавка на первом этаже дома, который стоял под углом к фасаду банка. Стреляли из темноты дверного проема.
За спиной, там, где находился случайный прохожий в которого попала стрела, поднялся крик. Всполошились стражники, стали озираться, а я вдруг заметил высокого человека, который никак не реагировал на возникшую вокруг суету, целенаправленно идущего мне навстречу. Я продолжал неподвижно стоять, ведь по условиям своей роли слепого парня, я не мог его видеть и хоть как-то реагировать. Проходя, буквально в полуметре, он вдруг резко выкинул вперед руку, вооруженную кинжалом. Клинок очень сильно ударил в область сердца, но смог повредить только верхний слой кожаного жилета. Пробить обычным кинжалом хитин шелкопряда, пластины которого были спрятаны под кожей не получится. Теперь наступила моя очередь. Я резко ударил посохом и очень удачно попал атакующему под колено, от чего тот стал терять равновесие. Сделал шаг вперед и развернулся, не останавливая движение посоха, продолжил удар вторым концом, который приходился как раз в шею убийцы. В этот момент невзрачный мужичок, лет тридцати, один из тех самых топтунов, подбежал к нападавшему на меня, и очень ловко его скрутил, приложив пару раз по коленям кожаной дубинкой с вшитым внутрь свинцовым набалдашником. Второй шпион, что следил прежде за мной, юркнул в темный проход, откуда предположительно был произведен выстрел. Я отпрянул назад и встал в боевую стойку с посохом на изготовку.
Тот, что скрутил моего не состоявшегося убийцу, неизвестно откуда достал наручники и защелкнул их на запястьях долговязого.
— Успокойся парень! Именем императора! Я из службы сыска, стой где стоишь.
Ничего не понимающая, заметавшаяся было стража наконец сообразила, что происходит, и капитан отделения стал раздавать быстрые приказы, чтобы солдаты перекрыли узкие проходы между домов. Раздался пронзительный звук сигнального свистка. Но тот, кто скрутил моего неудавшегося убийцу, мгновенно взял ситуацию под контроль.
— Я представитель имперского сыска, капитан! — обратился шпик к стражнику, демонстрируя тому какой-то жетон. — Наведите порядок на площади и окажите раненому первую помощь. Я задержал одного из подельников стрелявшего.
Стража мгновенно подчинилась и начала расталкивать любопытных зевак, которые набежали со всех концов площади. Я выпрямился, взял посох одной рукой и стал напряженно вслушиваться в происходящее вокруг меня, с ужасом осознавая, как только что, два раза, избежал смертельного удара.
Еще через пять минут на площади появился второй топтун, который пыхтя тащил за волосы молодого парня лет двадцати, так же с руками скованными за спиной наручниками; в другой руке агент сыска держал разряженный арбалет.
— Этого тоже задержать! — распорядился агент, указывая на меня.
Двоих задержанных и меня, завели в здание банка, в комнату охраны. Банк был государственным, так что перечить сыщикам никто не стал. Задержанных уложили на пол в тесной комнате, а меня усадили в противоположном углу. Тот агент что приволок арбалетчика, куда-то спешно умчался, видимо за подмогой. А тот, что скрутил моего убийцу, остался рядом.
Просидев в напряженной тишине минут пять, я наконец обратился к агенту:
— Имперский сыск? Объясните, что происходит?
— Позже, — спокойно ответил агент. — Сиди смирно.
Примерно, через двадцать минут к зданию банка подкатили два, запряженных лошадьми, закрытых экипажа. В комнату охраны пришли еще три агента и принялись выводить меня и задержанных на улицу. В самих экипажах, не считая возницы были еще по одному агенту. Все в разной одежде, без каких-либо знаков отличия, был даже похожий на какого-то лавочника, нежели чем на государственного агента, если судить по одежде.