Наконец мне удалось проследовать за ночными гостями в подвальное помещение, в котором я замер, не решаясь пройти дальше, потому что весь подвал был заставлен клетками в которых сидели прикованные цепями люди. Кто-то лежал прямо на полу, кто-то сидел, облокотившись на железные прутья решеток, кто-то встал и смотрел на то, как визитеры выгружают из мешка, как я смог понять, очередного пленника. Запах в подвале стоял такой, что удивительно было как его обитатели еще не задохнулись от вони нечистот. В каждой клетке стояло по деревянному ведру, как отхожее место, а это означало только одно, пленников здесь держат уже давно. Вот только я откровенно не мог понять, причем здесь были жрецы храма. Не может же быть, что это «богам угодное дело», только инициатива местного настоятеля и его послушников, а не политика всей церкви. Зачем нужно было нелегальное вино вполне понятно — торговля в обход таможни, а деньги для того, чтобы закупить оружие, которое служители культа должны, по идее, ненавидеть.
Я уже понял, что имею немало аргументов и доказательств, с которыми следует немедленно отправляться к барону Дервею. Не напрямую к нему лично, а к Дингу, его секретарю, ну, а тот в свою очередь, будет просто вынужден доставить меня к барону, чтобы я ему все рассказал в подробностях. Я могу все представить так, что не выйду из образа слепого. Ночные гости возятся возле клеток с пленниками уже очень долго. Этого времени вполне достаточно чтобы ощупать половину склада, будь я действительно слепым. Так что теперь задача уйти, не подняв тревогу и не оставить следов. Пришлось даже отойти назад чтобы отдышаться и усмирить учащенное сердцебиение. Выходя из погреба первым, я прихватил с собой кувшин для зажигательной смеси, и взял меч из одной стойки. Меч пропихнул за лямки рюкзака, а кувшин пока держал в руках. Ни для чего другого такой сосуд не годился кроме как для создания зажигательной гранаты.
Выйдя во двор раньше ночных гостей, укрылся в темном углу, уложил кувшин в рюкзак и вновь накинул его на плечи. Меч вместе с ножнами опять подсунул под лямки и принялся подниматься на крышу сарая, чтобы перелезть через забор. Осталось только дождаться, когда ночные гости двинутся в обратный путь. Хоть узнать в каком направлении они станут уходить.
Можно было не торопиться и еще пошарить по складу. Рикша, его пассажир и послушник вышли во двор минут через двадцать. Служитель монастыря открыл им ворота, и рикша быстро помчал в сторону порта. Послушник закрыл ворота и облегченно направился в сторону жилых помещений, куда вела длинная скрипучая лестница в торце здания пристроенного к главному корпусу самого храма.
Вот теперь и мне пора.
Утром, как только взошло солнце, я уже был у конторы, где господин Динг работает с документами. На мое счастье, его почти не пришлось ждать, хоть и была вероятность, что пришлось бы не только ждать, но и искать по городу. Динг все равно собирался на доклад к барону, поэтому он взял меня с собой. Пока ехали в центр города, где находился городской особняк барона, я еще раз прокрутил в голове все детали собранных данных.
В доме барона мне пришлось примерно полчаса просидеть в гостиной, пока секретарь докладывал Дервею утреннюю сводку. В конце доклада в кабинет уже пригласили меня.
— Всего пять дней прошло, — удивился барон Дервей, после взаимных приветствий. — Хочешь сказать, что смог выполнить мое поручение?
— Думаю, что да, господин Дервей. Я проверил сеть виноторговцев и с уверенностью могу сказать, что никто из них не продает Сиртское бордовое вино. Хоть желающих и много. Из бесед с караванщиками и капитанами кораблей, я смог выяснить, что это вино производится в графстве Томин, на восточном побережье Жемчужного моря. Почти круглый год, кроме зимних месяцев, вино разлитое по бутылкам, можно перевозить кораблями в так называемых мокрых трюмах. Но, чтобы не допустить влияния жары и холода, закупоренные сургучом бутылки, погружают в бочки с ламповым маслом. Похоже на то, господин Дервей, что сами капитаны кораблей и галер не знают, что они перевозят. Таможню бочки проходят как ламповое масло и попадают на склад для заказчиков как товар уже прошедший проверку и оплаченной пошлиной.