Входит Элисон.
(Поворачивается к ней.) Она пишет длинные письма своей мамочке и тоже никогда ни слова обо мне, потому что и для нее мое имя ругательство. (Бросает письмо к ее ногам.) Ну, что нужно твоей подруге?
Элисон. Она сейчас на вокзале. Она... собирается приехать.
Джимми. Ясно. Она спросила: «Можно мне приехать?» А ты ответила: «Мой муж Джимми, извини мне это неприличное слово, будет счастлив видеть тебя. Он даст тебе по физиономии. (Вскакивает, не в силах сдержаться, и облокачивается на стол.)
Элисон (спокойно). Она будет здесь неделю выступать с труппой в мюзик-холле. Ей негде остановиться.
Джимми. Так я этому и поверил!
Элисон. Поэтому я ей сказала, что она может остановиться у нас, пока не найдет что-нибудь подходящее. У мисс Друри внизу есть свободная комната.
Джимми. А почему бы ей не въехать прямо сюда? Только посоветуй ей надеть панцирь. Он ей пригодится.
Элисон (в сердцах). Сделай одолжение, заткнись!
Джимми. Дорогая моя женушка, ты еще многого не знаешь. Одна надежда, что когда-нибудь узнаешь. Если бы... если бы только что-нибудь как следует встряхнуло тебя и пробудило от сладкого сна. (Подходит к ней вплотную.) Если бы у тебя появился ребенок, а потом умер. Пусть бы он рос, пусть бы из этой морщинистой массы оформилось человекообразное лицо.
Она отшатывается.
Как бы я хотел видеть, как ты это переживешь. Быть может, тогда ты сама обретешь лицо. Но сомневаюсь.
Ошеломленная Элисон отходит и прислоняется к плите.
(Тоже стоит с довольно беспомощным видом.) Знаешь, я никогда не находил удовольствия в любви, если сам не искал его. Нет, нельзя сказать, что она бесстрастна. Но у нее страсть питона. Она просто заглатывает меня целиком, как кролика. Вон где я — у нее в животе. Беснуюсь в этой живой могиле, а кольца знай крушат мои ребра. Ни звука, ни шороха, она действует тихо... Конечно, моя неудобоваримая масса причинит некоторое беспокойство ее желудку. Но она это переживет. (Подходит к двери.) Она спокойно отправится спать и будет переваривать меня дальше — во сне. (Уходит.)
Голова Элисон запрокидывается, словно для крика. Безгласный рот открыт, губы дрожат.
Клифф смотрит на нее.
Занавес
Действие второе
Картина первая
Спустя две недели. Вечер. Элисон стоит у плиты и наливает воду из металлического чайника в фарфоровый. На ней только комбинация, ноги босы. За стеной, в соседней комнате, временами слышны отрывистые звуки трубы. Это играет Джимми. Элисон ставит чайник на стол с четырьмя приборами. Горы газет по-прежнему громоздятся вокруг кресел. Жаркий день на исходе. Элисон вытирает лоб. Подходит к туалетному столику, достает из ящика чулки и садится на стул, чтобы надеть их. Открывается дверь, и входит Елена. Она ровесница Элисон, среднего роста, одета дорого и со вкусом. Когда сухое и настороженное выражение ее лица смягчается, она делается очень привлекательной. От нее исходит сознание женского превосходства, и это побуждает большинство мужчин не просто ухаживать за ней, но и добиваться ее внимания, будто она очень важная персона. Сознание своей избранности и непререкаемой правомочности позволяет ей терпеть в своем присутствии парламентские дебаты и давать известную свободу мужской части собрания. Даже женщины ее возраста, вроде Элисон, платят ей дань уважения и восхищения. В Джимми, как и следовало ожидать, она возбуждает все темные инстинкты его натуры. Она не привыкла защищать себя от насмешек. Однако она чувствует себя обязанной держаться уверенно и с достоинством, что вынуждает ее быть в постоянном напряжении, а это уже раздражает. В руках у нее салатница.
Элисон. Ну, получилось?
Елена. Конечно, ведь на прошлой неделе я почти все готовила.
Элисон. Замечательно — иметь помощника. Вернее сказать, помощницу.
Елена (идет через сцену). А мне у тебя нравится. Хотя, наверное, я никогда не привыкну ходить за водой на первый этаж.
Элисон. Конечно, дикость.
Елена. Да, диковато. (Берет из буфета тарелки, раскладывает салат.) За одним мужчиной присматривать морока, а за двумя — это уж слишком.
Элисон. Клифф довольно самостоятельный человек. Надо сказать, он мне очень помогает.
Елена. Что-то незаметно.
Элисон. Потому что ты его заменила.
Елена. Понятно.
Элисон. Как быстро ты освоилась.
Елена. А что тут особенного?
Элисон. Не всегда же ты этим занималась.