Елена. Жаль, что он уходит.
Джимми. Мне тоже. Этот слюнявый ублюдок раздражает, но у него большое сердце. За это можно все простить. Только он научился забирать свою дружбу обратно, а раньше он умел только делиться ею. Пойди ко мне.
Он сидит на ручке кресла. Елена подходит к нему, и они смотрят друг на друга.
Потом она протягивает руку и гладит ему волосы, касаясь ушей и затылка.
Начиная с самого первого дня ты всегда первая мне протягиваешь руку. Словно ты ничего не ждешь или даже хуже чем ничего — будто тебе безразлично. Ты хорошо играла роль врага. Как говорится, достойного противника. Но когда люди складывают оружие, это совсем не значит, что борьба окончена.
Елена (твердо). Я люблю тебя.
Джимми. Допускаю. Наверно, любишь. Ведь это кое-что значит — спать в объятиях победоносного генерала. Особенно когда он дьявольски замучен войной, устал, голоден и жаждет. (Целует пальцы Елены.)
Она прижимает к себе его голову.
Ты остановилась на пути и вышла мне навстречу. Елена...
Они страстно обнимаются.
Давай, чтобы все было хорошо!
Елена (мягко). Дорогой мой...
Джимми. Не важно, будешь ты за меня или против меня.
Елена. Я всегда хотела тебя, всегда!
Вновь целуются.
Джимми. Т.-С.Элиот и Памела — может получиться прекрасный помер. Если ты мне поможешь. Киоск я прикрою, и мы начнем все с самого начала. Что ты на это скажешь? Уедем отсюда.
Елена (кивает со счастливым видом). Замечательно.
Джимми (быстро целует ее). Сними эту рванину и пойдем пройдемся. Выпьем чего-нибудь, повеселимся, будем смотреть друг на друга нежно и вожделенно, а потом вернемся, и я буду так тебя любить, что ты забудешь обо всем на свете.
Елена (целует его руку). Я только сниму твою рубашку. (Складывает гладильную доску и идет в левую часть комнаты.)
Джимми (идет к двери). Хорошо. А я потороплю этого типа.
Но прежде чем он успел подойти к порогу, дверь открывается и входит Элисон. Она в плаще, волосы ее в беспорядке, у нее болезненный вид. Напряженная пауза.
Элисон (тихо). Привет.
Джимми (через мгновение, Елене). К тебе подруга. (Стремительно выходит.)
Женщины остаются с глазу на глаз.
Быстро идет занавес.
Картина вторая
Спустя несколько минут. Из комнаты Клиффа, которая находится на том же этаже, доносятся звуки трубы Джимми. Когда поднимается занавес, Елена стоит с левой стороны стола и наливает в чашку чай. Элисон сидит в кресле справа. Она наклоняется и поднимает трубку Джимми. Потом наскребает с полу щепотку пепла и ссыпает
его в пепельницу на ручке кресла.
Элисон. Он все еще курит этот ужасный табак. Я его всегда ненавидела, а ты вот привыкла.
Елена. Да.
Элисон. На прошлой неделе я была в кино, и какой-то старик в первых рядах курил такой же табак. Я пошла и села рядом.
Елена (подходит к ней с чашкой чая). Вот, выпей. Помогает.
Элисон (берет чашку). Спасибо.
Елена. Ты уверена, что уже совсем поправилась?
Элисон (кивает). Да, почти... совсем. Я одна во всем виновата. С моей стороны было безумием прийти сюда. Извини меня, Елена.
Елена. Как ты можешь извиняться?
Элисон. Потому что с моей стороны прийти сюда нечестно и жестоко. Боюсь, что чувство уместности — одна из вещей, которым научил меня Джимми. Но иногда оно скандально подводит. Сколько раз мне удавалось остановить себя на пути сюда просто в самый последний момент. Даже сегодня, когда я пошла на вокзале в кассу, это казалось игрой, мне не верилось, что я решусь сесть на поезд. А когда я очутилась в вагоне, меня охватила паника. Я чувствовала себя преступницей. Я дала себе слово, что только взгляну на наш дом и вернусь. Мне не верилось, что этот дом еще существует. Но когда я оказалась здесь, я уже ничего не могла с собой поделать. Мне нужно было убедить себя в том, что все мои воспоминания — правда. (Ставит чашку и ворошит ногой газеты на полу.) Сколько раз я вспоминала вечера в в этой комнате. Так ясно все в памяти и так далеко. Ты хорошо завариваешь чай.
Елена (сидя налево от стола). Джимми и меня кое-чему научил.
Элисон (закрывая лицо руками). Зачем я здесь! Вы все должны желать, чтоб я была за тысячи миль отсюда!
Елена. Я не желаю ничего подобного. Ты имеешь больше оснований находиться здесь, чем я.
Элисон. Ах, Елена, закрой эту книгу прописных истин.
Елена. Ведь ты его жена? Что бы я ни делала, я не могу этого забыть. У тебя есть все основания...
Элисон. Елена, даже я давным-давно перестала верить в священные узы брака. Еще до того, как познакомилась с Джимми. Теперь иные порядки — все основано на личной инициативе. Живешь, пока на то есть твоя добрая воля. Не понравилось — убирайся прочь. Я и убралась.