Если же врага нет, то единение людей в народ — по Герцлю — невозможно, и чтобы возник “народ”, прежде того необходимо избрать врага и вести после этого все время войну против него.
[107] Проблематика зомбификации, прежде всего “элиты” в толпо-”элитарном обществе”, приводит к вопросу: Где общественно безопаснее держать биороботов? — в ГУЛАГе, психбольнице, на попечении монастырей, святых подвижников или же, как ныне в органах государственной и хозяйственной власти и в средствах массовой информации?
[108] Ветхозаветно-талмудического?
[109] Которые ростовщичеством были изъяты из жизненно полезного оборота общества и употреблены во вред ему.
[110] Умные могут нуждаться в информационной поддержке; недоумки — нуждаются в интеллектуальной поддержке их деятельности, тем самым обращаясь в биороботов, со всеми этическими последствиями для себя, если не уходят по доброй воле сами из той области деятельности, в которой интеллектуальная недостаточность заставляет их прибегать к интеллектуальной поддержке со стороны. Чужим умом не проживешь, но дров наломать можно запросто. Здесь же речь идет об интеллектуальной поддержке режима биороботами. То есть режим тоже выпадает из области этики в область социальной гигиены, в которой невозможно пребывать вечно: развязка предопределена.
[111] Путь доктрины “Второзакония-Исаии” — противоестественный, что выражается в глобальном биосферно-экологическом кризисе, возникшем в результате деятельности Библейской цивилизации во всех её разновидностях общественного уклада и государственного устройства.
[112] Свойственный моральной мафии, один из авторитетов которой и трепется о морали и нравах, не задумываясь о противоестественности той доктрины, которой следует, в режиме биоробота.
[113] Остальные реально бывшие в СССР свободы он либо отнял, либо отнять их просто оказалось не во власти режима и его хозяев. Результаты социологических исследований среди безработных России: «Оказывается, количество жителей района, испытывающих чувство унижения и беспокойства, по сравнению с 1994 годом возросло в пять раз (с 11 до 56 %). Уверенно и спокойно в качестве безработных чувствуют себя лишь 6 %, в то время как два года назад эта цифра была почти в шесть раз больше (34 %)» — газета “Биржа труда”, 9 — 15 декабря 1996 г., С-Петербург.
Это — обратная сторона способности Березовского и прочих не задумываться о том, какой ущерб они наносят другим людям своим финансовым аферизмом и ростовщичеством.
Слабоумие и забывчивость отечественной журналистики и интеллигенции иногда просто изумляют. И цитированной заметке, как об открытии в области социологии сообщается: «Оказывается» и т.д.
Вернемся в 1936 г., год принятия Конституции СССР, гарантировавшей право на труд, считавшей труд почетной обязанностью гражданина СССР. «Мне трудно представить себе, какая может быть „личная свобода“ у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода», — из беседы И.В.Сталина с председателем газетного объединения Роем Говардом 1 марта 1936 г.
Так что добрее к людям: сталинизм, устранивший безработицу и смотревший на десятилетия и столетия вперед или западно-демократическая модель, создавшая в Росси безработицу и всевозможные недостачи?
Конституция СССР правильно утверждала: труд — обязанность. Нынешняя утверждает, что труд — не обязанность, а право, причем право столь же не реализуемое в России демократизаторов, как и право на жилище в конституции ревизиониста Брежнева.
И всякий здравомыслящий человек понимает, что если труд — не обязанность, уклонение от которой преступно, а право (хочу работаю, хочу нет), то по умолчанию паразитизм в нынешней конституции — конституционное право, первенствующее над правом на труд.
С.Ковалев и прочие специалисты по защите прав человека на этом юридическом фоне являются одуревшими мерзавцами, защищающими права паразитов жить за счет труда человеков.
[114] Банкир в этом контексте — председатель колхоза ростовщиков, поскольку всякий банк, кредитующий под проценты, — своего рода колхоз ростовщиков.
[115] “Там” — как раз своя аудитория, а здесь — не аудитория, а объект психологического порабощения.
[116] Помните как у А.С.Пушкина в “Евгении Онегине”? — «И кланялся непринужденно…» Эк непринужденно и верноподданно склонился “товарищ генерал”, бывший политработником при Советской власти, перед классовым врагом. Действительно: ум, честь, и совесть с марксизмом несовместимы.
[117] А с чего доктор исторических наук взял, что названные и прочие ростовщические конторы в России создавались с целью укрепления могущества России, а не с целью её уничтожения? Доктору исторических наук следует знать и понимать
[118]Из текста Военной присяги: «Я, гажданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым дисциплинированным, бдительным воином, сторого хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.
«…»
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.»
Ну, граждане присягавшие, есть о чем подумать?
[119] В зависимости от того, посмеет ли учитель пойти на гласный конфликт с учеником, если он не принадлежит к числу признанных двоечников или ему просто не принято ставить двойки в толпо-”элитарной” школе и совершать тем самым преступление против сложившейся иерархии живых личностей, отстаивая иерархию мертвых.
[120] В этом качестве он — Со-ЛЖЕ-ницин XIX века, предтеча нынешнего Александра Исаиевича.
[121] А ростовщичество, тем более банковское мафиозное — всегда убийство, но не явно видимое убийство средствами поражения шестого приоритета, а финансово-экономическое убийство многих людей, поскольку неделя “жизни” крупного банковского ростовщика в финансовом выражении стоит больше чем десять — двадцать лет жизни простого труженика.
[122] Особенность всего русского народного былинного эпоса в том, что в них нет ни единого случая, чтобы богатырский меч обрушивался на кого бы то ни было с целью обретения богатырем богатства или власти: всегда исключительно ради защиты мирного труда взрослых и ради защиты будущего мира малолетних. И это отличает русский былинный эпос от воинского эпоса Европы: Золото Рейна есть Золота Днепра — нет…
[123] Либо посягательство на занятие магией, неуместное для православного.