Схватилась за голову, застонав от непонимания и бессилия, затем устало поднялась и медленно побрела в гостиную. Еда со столика оказалась убрана, за исключением фруктов, бутылки вина и бокала, не выпитого мною… О, то есть это все для меня оставлено и предполагается, что я должна все это съесть и выпить? Подошла и села на диванчик, гипнотизируя бокал с красно-кровавой жидкостью в нем. Выпить и расслабиться в принципе хотелось. Но Устав не позволяет. Постучала пальцем по подбородку, вспомнив, что куратор заявил, мол, «на тебя, Огнеда, действие Устава уже не распространяется», и это было тоже странно.
Откинулась на спинку дивана и посмотрела на потолок, такой глянцевый, весь беленький, как взгляд замер, а сердце застучало так быстро, что едва не выпрыгнула. Опустила глаза, пытаясь осмыслить — это что я сейчас заметила? Синхрозаписывающий глазок?! Какого черта? Спокойно, Огни, не надо тем, кто наблюдает, раскрывать твою осведомленность. А-а-а, и в спальной комнате может тоже есть?! И в ванной?!
Поднялась и вернулась деревянным шагов в соседнюю секцию, предназначенную для сна, и легла на постель, раскинув руки в сторону, а сама стала блуждать взглядом по потолку. Ну и где? Пролежала так минут десять и ничего не обнаружила, села, повертела головой, размышляя: «Может на стенах, на шкафу или в зеркале у туалетного столика. Нет, так я не обнаружу, но и переодеваться теперь как прикажете?»
Прошла в ванную и там все перепроверила, но не обнаружила ничего хотя бы приблизительно похожее на «глазок». Что ж… будем надеяться, что в санузле нет камер слежения. Досадно и это правда. Однако не конец света, так что подыграем. В конце концов, не зря же оставили этот бокал для меня, да еще и следят при этом. Ну-ну… будет вам спектакль.
Во-первых, я заперта, верно? Угумс. Во-вторых, совершенно одна и не подозреваю, что за мною следят, верно? Дважды, угумс. И, в-третьих, а как проверить куратора на его интерес ко мне и тем самым понять его мотивы? Как-как? А вот так! Подхватила нэс-бук с тумбочки, прошла в гостиную и разместила его на столике. Залезла на диван с ногами, затем включила экран. Посмотрим, что он вообще может? Выход во внешнюю сеть — отсутствует?! Эх! Тогда в запасниках может есть что-то?
Когда обнаружила музыкальный альбом с названием «Сангро-атарин», удивилась было, так как ни группу такую, ни песни в подобном альбоме не слышала и не видела. Включила на полную громкость, чтобы восторженно заслушалась. Это звучали барабаны — энергично, зажигательно. Сдвинула столик в сторону, а диван к стене, затем сбросила верхнюю тунику, оставшись в кружевном лифе и штанах-шароварах, которые приспустила пониже на бедра, и встала по центру. Закрыла глаза, слушая ритм, руки развела в стороны, одну ножку выставила вперед, упор на носок и… волна бедром… мелкая тряска и снова волна. Я никогда не посещала занятий по танцам и на тех же пилонах не училась, но вот танцы живота была моя слабость. Потому занималась ими сама в свободные минуты, когда никто не видит, и только под музыку в наушниках с планшетника, который вместе со всей моей коллекцией музыки был уничтожен куратором. И за это он тоже будет в ответе!
Не обращая внимания уже ни на что, в том числе и на знание, что за мною могут наблюдать, я вошла в особое состояние танца — некий транс, когда поет твое тело, и движения оказываются настолько ритмичными, что важным становится не упустить свой внутренний огонь вовне, не спалить все вокруг. Я — огонь и ртуть, я ветер в пустыне и морская волна…
Волосы взлетают в такт движениям, руками завожу рассыпающуюся волну то в одну, то в другую сторону, поднимаю вверх и снова бросаю вниз красной лавой, а мне уже и места мало. Мне бы в большой зал для тренировок. Там и огонь можно было бы задействовать. О-о-оу… душа разворачивается от музыки. И плечи и спина заходятся волнами, а бедра выбивают свой ритм, совершая тут же волны восьмеркой, и я чувствую снова жажду. Стресс и депрессия отходят в сторону и мне так хорошо! О как же мне хорошо сейчас. И все трудности и проблемы такие мелкие, незначительные, главное — ощущать себя живой, живым огнем… он пылает во мне и вокруг, он везде… мне жарко!
В какой-то момент танца схватила бокал ивыпила то вино, которое в принципе не собиралась пить. Удивленно уставилась на бокал и вдруг ощутила странную вибрацию, словно ритм барабанов забурлил в крови, меня начало слегка потряхивать. Выронила из рук бокал и отошла в сторону, обхватив себя руками. Что со мною? Он меня отравить хотел? Трясти стало сильнее и в этот момент двери открылись, и ко мне ворвался куратор и еще кто-то… я уже не видела, заваливаясь на пол под звуки барабанной дроби. И голос куратора, словно через барьер, рычит:
— Гаси огонь! Немедленно! Я ее забираю! — меня подхватывают на руки, а я проваливаюсь в темноту. Последняя мысль бьется дурманом: «Вот это я зажгла… мне конец!»
В этот раз я очнулась благодаря приятным запахам. Потянула носом воздух, м-м-м, так пахнет кофе, а еще присутствует аромат булочек с корицей и… ванилью. Открыла глаза, чтобы тут же в удивлении подскочить и завертеть головой. Где это я?
Моему взору предстали серые, почти холодного оттенка стены, высокий потолок и огромное во всю стену окно-иллюминатор, из которого открывается тот же вид, что я наблюдала из кабинета куратора — льды, снежная долина и пики белоснежных гор, холодный, равнодушный мир спутника планеты Кхелона — Кхе-ЗроСъероне.
Я сидела укрытая меховым одеялом на широкой кровати, застланной белоснежной, приятной на ощупь простыней, тут же лежали пара узких и довольно жестких подушек, а вокруг — противный неоновый серый свет, льющийся откуда-то из стен. Яркий луч света выбивался из-за приоткрытой двери в соседнюю комнату. Откинула одеяло и охнула… Да я же почти раздета. Какая-то легкая сорочка из шелка — опять?! Да кто носит в наше время шелк? Дверь открылась, и я по инерции спряталась под одеяло с головой.
— Огнеда, поднимайся. Одежда на скамье, санузел за прозрачной дверью в нише и… кофе остынет.
Голос куратора был спокоен, на первый взгляд, однако я уловила странные напряженные нотки. Поморщилась, осознав, что сигурн Эр-Гро злится и довольно сильно. Однако главным вопросом этого утра, если сейчас и правда утро, заключался в том, что я делаю в жилом боксе моего куратора, а точнее в его постели?!
Привела себя в порядок, одевшись в платье странного покроя. Оно оказалось длинное в пол, из незнакомого материала бледно-голубого оттенка, довольно плотного и жесткого, отчего фигуру скрыло полностью, с узорами понизу черного цвета, воротничком-стойкой и длинными рукавами. Посмотрела на себя в отражении зеркальной поверхности на двери в ванной — строгость и аскетизм. Хм, ну и вкус у куратора. Скромный образ завершили туфли без каблуков — почти балетки, и лента для волос, которой переплела косу и закрепила концы волос.
Самое радостное для меня оказалось, что рука уже без повязки и полностью восстановилась. Интересно, за счет чего произошла такая ускоренная регенерация? Может дело в той самой странной резиново-тягучей повязке? А вот самое неприятное — я помнила вчерашние свои чудачества, особенно после одного бокала вина, а вот потом… Неужели провалы в памяти имеют свойство повторяться?
Вышла в соседнюю комнату и поняла, что нахожусь в том самом райском уголке — розарий и небольшой садик, в котором я уже завтракала двое суток назад. За тем же столиком сидел мрачный куратор, в смысле с мрачной маской на лице, и барабанил пальцами по столешнице.
Обратил на меня внимание и тут же поднялся.
— Как себя чувствуешь? — хрипловато спросил и прочистил горло.
Хм, а ведь кто-то же меня переодевал… снова. И так пожалела, что он спрятал выражение глаз, любопытно же, понравился ему мой танец или нет, и как он на него подействовал?