Если б я умела бить в ответ на подобные наглости, он бы у меня непременно огреб! Но увы…
– А почему редко используют сейчас, а тогда использовали? – Магистр точно не смог бы ответить на вопрос, что же за вещь оказалась в руках у чародея, а потому я дала немного воли своему любопытству. Старец чуть удивленно посмотрел на меня, а потом, с выражением внезапного понимания на лице, ответил:
– Потому что если человек умер, особенно если совсем недавно, то такой поиск может стоить чародею собственного разума. Я постоянно забываю, что вашим обучением никто не занимался, а сейчас на это и времени особо нет. Как бы ни была полезна теория, сейчас нужны практические знания…
Я кивнула – Ирвин был прав. Мне было бесконечно любопытно разобраться в том, как устроена магическая часть этого мира, но ситуация диктовала свои условия. Магистр тем временем продолжил:
– Если ты запомнила, как выглядел тот чародей, стоит отправить ворона в столицу. Возможно, королевский маг его узнает… Защитница, все в порядке? – Очевидно, мое лицо было слишком выразительным. И было отчего.
Да какая же я феерическая дура! Мало того что не написала в замок о том, что добралась до Алой крепости, но даже не рассказала отцу о покушении и о том, что творится в герцогстве!
– Отправить ворона нужно сегодня же. – Я умолкла, понимая, что не представляю себе, как это происходит. Магистр понял мое молчание по-своему.
– Я пришлю служку с тубусом для письма и воском. – Старец, нахмурившись, перебрал пальцами по набалдашнику трости, а потом, бросив на меня неожиданно острый взгляд, добавил: – И сам зайду. Письмо лучше защитить магией, тебе, защитница, полезно будет этому обучиться.
Мне оставалось только кивнуть, соглашаясь со всем сказанным.
Магистр вышел из комнаты, оставив меня с Харакашем наедине.
– Как там Альвин? – Спустив ноги с кровати и натянув сапоги, я прошлась от стены до стены, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Держится, как может. В Алой крепости не приемлют ругань, и это твоего доблестного оруженосца сейчас печалит едва ли не больше всего остального. – Островитянин хмыкнул, и я натянуто улыбнулась в ответ. Мысль о том, что на какой-то срок я осталась без верного мне до гробовой доски телохранителя, не давала мне покоя.
Надо его навестить хотя бы. Хоть и косвенно, но из-за меня пострадал – кольнуло внезапно чувство вины. Да, это чуть ли не его прямая обязанность, но все же… чисто по-человечески я должна его навестить.
Почему-то мысль сходить в лазарет вызывала в моей душе какие-то очень смешанные и далеко не положительные чувства. Странное чувство стыда, вины, страха… Что-то подобное я ощутила, когда узнала, что в замке погибла та девушка-служанка. Только тогда эти чувства были в разы слабее…
– Эва? – Я резко обернулась на зов островитянина, и тот, помолчав с мгновение и пожевав губами, словно подбирая слова, все же спросил: – Что еще случилось?
– Нет-нет, ничего. Просто я подумала, что стоит проведать Альвина. Ему наверняка так будет куда спокойнее, да и вообще…
Мастер меча, помедлив, согласно кивнул, а после прищурился, глядя на меня своими прозрачно-серыми глазами. Игра в гляделки продолжалась, наверное, с полминуты.
– Что такое? – Я чувствовала себя неуверенно под этим взглядом. Словно островитянин оценивал меня заново, создавал какой-то новый образ в своей голове и соотносил его со старым. Мысль о том, что сравнение может выйти не в мою пользу, пронзила ледяной иглой, но я постаралась успокоиться и не придавать этому большое значение – если бы что-то было не так, Харакаш наверняка бы сказал мне об этом.
– Ничего, я просто задумался. – Островитянин и вправду тряхнул головой, будто прогоняя какие-то мысли, и снова вернул беззаботно-умиротворенное выражение лица. – Я оставлю тебя ненадолго. Продумай, что напишешь в письме, бумажный лист не так велик, как хотелось бы. – Мастер меча, чуть прихрамывая, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и оставляя меня одну.
Глава 2
О магических экспериментах и новых знакомствах
Одиночество было недолгим – присланный магистром Ирвином служка постучался в двери едва ли не через пять минут после того, как Харакаш вышел из комнаты, и принес два листа бумаги размером чуть больше моей ладони, мешочек с мельчайшим белым песком, небольшую металлическую плошку на длинной деревянной ручке, кусок сургуча и тонкий тубус с крышкой, в который потом письмо надлежало поместить. Мальчишка, передав все, отвесил поклон и шустро убежал, а мне оставалось только положить все это на стол у стены и продолжить мерить комнату шагами, периодически косясь на чистые листы бумаги.