— Посол лежит на возу, как брею", и постоянно спит, — сказал Скшетуский — Каких только чудес не наговорил он мне о своей Валахии! А мне было любопытно. Послушать его, так это страшно богатый край, и климат там отличный и множество золота, вина и скота Вот я и подумал: ведь наш князь по материнской линии имеет право на господарский престол. Впрочем, для наших панов Валахия не новость. Они уже били там и турок, и татар, и валахов, и семиградцев.
— Народ там слабее нашего, — сказал Лонгин, — мне об этом говорил Заглоба в Чигирине, а если бы даже я и не верил ему. то подтверждение его слов можно найти в молитвеннике.
— Как это, в молитвеннике?
— У меня есть такой молитвенник, я его всегда ношу с собой и могу вам показать.
С этими словами он достал маленькую книжку, переплетенную в пергамент, набожно поцеловал ее и, перевернув несколько страниц, сказал:
— Читайте.
Скшетуский начал читать:
— "Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица"… Где же тут о валахах, что вы говорили?
— Читайте дальше.
— "Не отвергай молений наших. Заступница".
— Дальше, дальше
— "…дабы мы удостоились милостей Господа Нашего, Иисуса Христа. Аминь".
— Ну а теперь вопрос… Скшетуский прочел:
— Вопрос: почему валахская кавалерия называется легкой? Ответ потому что легко обращается в бегство… Аминь. Гм!.. Правда! Однако ж странная эта книга!
— Это солдатская книжка: тут вместе с молитвами помещены еще и военные правила; из нее можно также узнать, какая нация лучше, какая хуже. А что касается валахов, то здесь говорится, что они трусы, и притом изменники.
— Что изменники, это верно. Это подтверждает случай с князем Михаилом. Я тоже слышал, что солдаты они неважные. У нашего князя есть валахский полк, в котором служит поручик Быховец, но вряд ли в нем найдется хоть двадцать валахов.
— A как вы думаете, поручик, много у князя людей под ружьем?
— Тысяч восемь, не считая казаков, что живут в полянках Но мне говорил Зацвипиховский, что теперь производится новый набор!
— Так князь, может быть, выступит в поход?
— Говорят, что готовится большая война с турками и что против них выступит сам король со всей военной силой Польши Знаю также, что решено не посылать подарков татарам и что они от страха не смеют тронуться с места Я слышал это еще в Крыму, где меня потому и принимали с таким нечеток что там носится слух, будто, когда король двинется с гетманами, князь ударит на Крым и уничтожит татар. Наверное, это дело не доверят никому другому.
— Пошли, милосердый Боже, святую войну во славу христианства и нашего народа! — сказал Лонгин, подняв вверх глаза и руки, — мне же, грешному, дозволь выполнить мой обет и найти утешение или же славную смерть!
— Так вы дали обет?
— Такому достойному рыцарю я открою все тайны души моей, хоть это мне и трудно; но раз вы так охотно слушаете, то я вам все расскажу. Вы знаете, что мой родовой герб "Сорвиголова" происходит от предка моего Стовейко-Тюдбипенты, который, будучи под Грюнвальдом, увидел трех рыцарей в монашеских капюшонах, ехавших в ряд, и всем трем отрубил сразу головы, в старых летописях с большой похвалой говорится об этом славном подвиге моего предка.
— У вашего предка, видно, рука была не легче вашей, недаром прозвали его Сорвиголовою.
— За этот подвиг король дал ему герб, в котором находятся три козьи головы на серебряном фоне, в память об этих рыцарях, так как головы эти были изображены на их щитах. Герб вместе с этим мечом предок мой Стовейко-Подбипента передал своим потомкам, завещая им поддерживать честь его рода и меча.
— Что и говорить, вы знатного рода!
Логнин опять тяжело вздохнул и продолжал:
— Будучи последним в роде, я дал обет Пресвятой Богородице жить в целомудрии и не жениться до тех пор, пока, по примеру моего предка Стовейки-Подбипенты, я не срублю вот этим самым мечом трех голов одним ударом. Милосердный Боже! Ты видишь, я сделал все, что было в моей власти: и целомудрие сохранил, и велел замолкнуть чувствительному сердцу, и дрался на войне, но мне не удалось исполнить свой обет.