В общем, к моменту окончания Деулинского перемирия русское правительство смогло создать достаточно сильную и неплохо вооруженную полевую армии, способную к «стройному» бою. Однако у новых полков было несколько существенных недостатков, которые в дальнейшем оказали негативное влияние на ход и исход военного столкновения с войсками Речи Посполитой. Во-первых, большинство солдат, драгун и рейтар не прошло достаточного военного обучения. Они не имели опыта ведения войны в линейном строю. Во-вторых, в армии имелись проблемы с командным составом: роты и полки возглавляли иностранцы, больше заинтересованные в жалованье и добыче, чем в победе царя над королем. Русские солдаты офицерам не доверяли. Слишком свежо было воспоминание об измене иностранцев под Клушином. Высший командный состав не имел навыков ведения войны «по-европейски», воеводы не представляли, как можно совместить линейную тактику пехоты с боевыми приемами дворянской конницы. Советоваться с европейскими офицерами многие считали зазорным и даже опасным. А ну как изменит иноземец? Расплачивайся потом головой за его подсказки…
Нельзя утверждать, чтобы правительство Романовых не понимало этих проблем. Чтобы сгладить противоречия, оно выдвинуло на военные посты, связанные с подготовкой армии и изучением театра боевых действий, именно тех полководцев, которых планировало задействовать в Смоленском походе. Так, князь Дмитрий Пожарский в 1628 году стал воеводой в Великом Новгороде, а боярин Михаил Шеин в это же время возглавил Пушкарский приказ. Подготовкой новых полков вместе с иноземными офицерами занимались Дмитрий Черкасский и Борис Лыков. Последние двое первоначально планировались на посты главных воевод.
Еще большее внимание царь и патриарх уделяли дипломатическому обеспечению войны. Россия готовилась нанести удар в тот момент, когда Европа была расколота надвое Тридцатилетней войной. Союзу католических стран противостояла коалиция Франции, Швеции, Дании и нескольких германских княжеств. У России имелся тайный договор со Швецией о совместных действиях против Польши. Турция в это время была связана тяжелой войной с Ираном, и Романовы рассчитывали на ее дружественный нейтралитет. Были у них основания надеяться и на то, что существенную часть вражеской армии свяжут боями войска Крымского ханства.
И поначалу все шло даже лучше, чем ожидали царь и патриарх. Срок Деулинского перемирия истекал 1 июня 1632 года, и именно на это время Москва планировала начало кампании. Подготовка шла полным ходом. Войска на «литовском рубеже» начали сосредотачиваться еще предшествующим летом. В июне 1631 года Михаил Романов назначил главных воевод: Дмитрия Черкасского и Бориса Лыкова. В общем, к тому моменту, когда в апреле 1632 года скончался Сигизмунд III, для похода все было готово. Однако войска к Смоленску не выступили. Князь Лыков затеял местнический спор с Черкасским, заявив царю, что служит 40 лет и «лет с тридцати ходит своим набатом[62], а не за чужим набатом и не в товарищах»{175}, а потому вторым воеводой в поход отправляться не хочет.
Романовы не поощряли местничества. Царь не принял челобитной Лыкова. Со строптивца «за бесчестие» главного воеводы взыскали штраф 1200 рублей. Но и Черкасского царь с патриархом от командования отстранили. Романовы посчитали его виновным в том, что скрывал конфликт до последнего, а не доложил о нем царю. Итак, «первый комплект» командиров отправился в отставку еще до начала похода. Вместо них 23 апреля 1632 года на ведущие армейские должности были назначены Михаил Шеин и Дмитрий Пожарский.
Однако эта пара не зря была запасной. У каждого имелся существенный изъян, который мог стать причиной провала. Шеин прославился лишь стойкой обороной, он был типичным «генералом Ни-Шагу-Назад». Существовала вероятность, что крупные наступательные операции окажутся ему не по зубам. Пожарского же с каждым годом все чаще валила с ног «черная немочь». Трезво оценив возраст и самочувствие, князь Дмитрий отказался от назначения по состоянию здоровья. Воевода не перестраховывался. Еще до того, как армия выступила в поход, очередной приступ болезни надолго уложил Пожарского в постель. Вместо него в товарищи Шеину назначили Артемия Измайлова. Оба получили наказ собираться с полками в Можайске и Вязьме, затем занять Дорогобуж и уже оттуда идти к Смоленску.
Но тут вмешалось еще одно обстоятельство. В южные пределы России вторглась 20-тысячная Крымская орда. Причем, вопреки довоенным расчетам, в походе кроме татар и ногайцев участвовали турецкие янычары с «огненным боем». Все лето в южных уездах шли сражения. В целом их ход был благоприятен для России. Но никто не мог поручиться, что хан не введет в бой свежие силы. Лишь к концу августа в Москву сообщили, что «большие орды» отошли в степи. Однако, несмотря на упущенное время, правительство считало, что шансы на победу еще не утрачены. В стане врага по-прежнему царило «бескоролевье». Союзник России, Густав Адольф, вел успешные бои в Германии, вынуждая поляков держать крупные силы на северных и западных границах. В этих условиях 10 сентября 1632 года русские войска получили приказ начать боевые действия против Речи Посполитой.