Неожиданно перед ним замигала лампочка. Из передней кабины махнул рукой летчик. Виктор привстал и наклонился вперед, чтобы лучше расслышать, что он кричит.
— Подлетаем! Приготовиться! — донеслось до него сквозь гул мотора и шум ветра.
Виктор медленно и неуклюже поднялся, перебрался на крыло самолета, стал ждать команды.
— Пошел!
Виктор согнулся и вниз головой пырнул под хвост самолета.
Когда парашют раскрылся, Виктор увидел рядом с собой парашюты товарищей, немного поодаль — грузовые парашюты. Внизу — костер. Возле него кто-то суетится, стараясь побыстрей погасить.
Виктор выхватил привязанный нож, разрезал стропу, крепившую к груди автомат, поставил его на боевой взвод и щелкнул предохранителем, проверил, на месте ли гранаты. Теперь он готов был к любым неожиданностям.
РЕЙД ПО ТЫЛАМ
Группа Василия Лапишева третий день уходила на юго-запад. Там большие леса, легче будет оторваться от преследования.
Совсем рядом за ними шла погоня.
Радиста Володю вчера похоронили. Несли двоих раненых, меняясь каждые полчаса. Передвигались почти без остановки. Только иногда, днем, забравшись в чащу леса и выставив часовых, засыпали на полтора-два часа.
Надо же было такому случиться. Приземлились все одиннадцать человек хорошо, без происшествий, а утром, на первом же переходе, нарвались на засаду.
Шли лесом. Василий шел первым, замыкал группу его заместитель Миша Звонарев. Только вышли на просеку, как вдоль нее, сбоку, ударил пулемет. Группа залегла, а затем короткими перебежками проскочила на другую сторону просеки и, отстреливаясь, начала уходить. Володю убило во время первой же перебежки.
Преследование длилось целый день и только к ночи прекратилось. Но немцы за ночь продвинулись по боковым дорогам, и теперь группа оказалась в кольце.
Оставалось одно: прорваться с боем и уходить в сторону большого леса. И не тянуть, так как немцы по неизвестной причине сконцентрировали здесь большие силы.
Прорваться все же удалось. Но в результате — трое раненых. Двое тяжело, а сам Василий — легко, в мякоть руки.
Василий шел и злился на себя.
За три дня потерять трех человек, оказаться без связи и, не нанеся противнику ни малейшего ущерба, отступать, каждый день уходя все дальше от цели задания. Василий простить себе этого не мог.
Василий Лапишев родился в Донбассе в семье шахтера. Когда ему было восемь лет, на семью обрушилось горе — умерла мать. Он помнил, как, вернувшись с похорон, отец, не проронивший до этого ни слова, обнял Василия:
— Вот мы и осиротели с тобой, Василий. Нет больше с нами мамки. — В горле отца что-то захрипело, его начала бить судорожная дрожь, и он, опустившись на стул, уронил голову на руки и громко, навзрыд заплакал.
К ним все чаще стала заходить соседка Варвара. Каждый раз она приносила с собой то пироги, то еще что-нибудь вкусное. Как у себя дома, доставала из буфета тарелку — высыпала все на нее. Угощала Василия пирогами, а встретив на улице, все старалась сунуть конфету или затащить к себе в гости.
Но Василию не нравилась Варвара, на улице он убегал от нее, а дома забивался в угол или лез на печку.
— Может, постирать чего надо, — всегда начинала она разговор, обращаясь к отцу. — Так ты, Митрич, скажи — я мигом. А то бобылем-то, знамо дело, тяжело с хозяйством управиться.
Отец, и без того нелюдимый, с приходом Варвары темнел лицом и молча садился на лавку.
Варвара, осмелев, начинала командовать. Засучив рукава кофты, подоткнув подол юбки, мыла полы, скребла стол, наводила порядок.
Но все это продолжалось недолго. Василий, наблюдавший с печки, видел, как с каждым разом все больше суровело лицо отца, в глазах появлялись недобрые огоньки.
— Ты вот что, Варвара, — сказал он однажды Варваре, — шла бы ты домой. И не ходи сюда больше. Негоже это. Да и люди могут что подумать. Извиняй.
Сказал как отрезал. А сникшая, враз побелевшая Варвара повернулась к двери, ухватилась за косяк, постояла немного и медленно пошла. Больше она не приходила. Не встречала и Василия на улице. А потом окна соседнего дома забили досками. Говорили, что Варвара совсем уехала из их поселка.
Отец еще некоторое время походил мрачный, а потом все пошло по-старому, как и до Варвары.
Утром Василий вставал вместе с отцом. Они завтракали. Отец уходил на работу, а Василий, помыв после завтрака посуду, шел в школу. Иногда по выходным дням отец говорил: «Ну, сынок, сегодня у нас стирка». И тогда Василий бегал на колодец за водой, натягивал во дворе веревки. Отец стирал, кипятил, а потом они вместе развешивали белье на веревках.