— Эй, парень, постой, — окликнул его все тот же высокий. — Ты кто такой?
Сергей повернулся к ним. Высокий зло смотрел на него.
— Да никто. Просто человек.
— Откуда взялся, спрашиваю, что надо в поселке?
— Прохожий. Я иду к тетке, — и Сергей назвал деревню, километрах в пятидесяти от поселка.
— Много вас тут шляется. А документы есть?
— Документы есть, а шляюсь потому, что дом сгорел, деваться некуда, вот и собрался к тетке — может, у нее переживу.
— Ну и вали отсюда, пока жив, — впервые за все время неожиданно высоким голосом проговорил квадратный. Он секунду помолчал, глядя на Сергея, и вдруг словно взорвался: — Вали, говорю, падло, пока не пришили. Ну…
Сергей повернулся и быстро пошел от дома.
Эту ночь Сергей ночевал в деревне. Дом, где он остановился, стоял на краю. Рядом — дорога, по которой проходили колонны автомашин. Немцев здесь не было, но был назначенный ими староста и несколько полицейских. В доме жили старик со старухой и их дочка — молодая женщина лет двадцати пяти с грудным ребенком и старшей дочерью — девочкой лет пяти-шести.
Впервые за эти дни Сергей ел горячее — на ужин была отварная картошка, капуста и огурцы. После ужина — чай. Правда, без сахара и заварки, зато горячий.
Сергей наслаждался теплом. Лежал на широкой лавке, на которую заботливая хозяйка постелила толстое ватное одеяло из лоскутов. Сон не шел. Вспоминался разговор за ужином.
Хозяин дома, жилистый, согнутый годами старик с большой бородой и умными серыми глазами, по-молодому зорко глядевшими из-под нависших лохматых бровей, расспрашивал Сергея — из каких он мест, куда идет, что видел по дороге.
Разговор шел об отступлении наших войск, о «новых порядках», принесенных фашистами, о старосте, полицейских.
Старуха, пристроившись напротив Сергея, прислушивалась к разговору, заботливо подкладывала ему то картошку, то огурчик.
Несмотря на свои девятнадцать лет, Сергей выглядел совсем мальчишкой.
— Родом-то ты откуда? — спрашивал старик.
— Из-под Калуги.
— Ишь ты, куда тебя занесло. И все пешком?
— Пешком. У меня тетка, сестра матери, тут недалеко живет. К ней и пробираюсь.
— А дома что же не сидел? Время-то сейчас вон какое, не очень находишься.
— Дома у меня теперь нет. Деревня сгорела.
— А родители где?
— Отца, как началась война, в армию забрали, а мама была дома, когда в него бомба попала.
— Ох, беда, беда, — вздохнула старуха. — И когда же это кончится. Чем мы господа-то прогневили. За что, за какие грехи напасть на нас такая. Сколько сирот, сколько бездомных осталось.
— Много, бабуся. Вот вчера видел мальчика лет восьми-десяти, а с ним девочка совсем маленькая. Деревня сгорела, а они одни в погребе живут. Того гляди, с голода умрут. Видел я, вылезли они из погреба и пошли в поле, там картошку из-под снега копали. Хотел я их забрать, но куда мне, бездомному, с ними деваться?
— А где та деревня? — впервые заговорила молодая женщина, с ребятишками. — Может, сходить бы за ними. Забрать к себе.
Сергей рассказал, как пройти к той деревне, где найти ребятишек. Может, и правда заберут к себе, а то пропадут ребята.
— Я схожу за ними завтра.
— Сиди уж ты. Так тебе и завтра. Где это видано, чтобы по нынешним временам одна женщина по дорогам ходила. А своего кто грудью кормить будет? Нет уж. Ты посиди, а вот я завтра схожу к старосте — он у нас неплохой мужик, — обращаясь к Сергею, пояснил старик. — Попрошу дать справку — вроде за племяшами сходить. Так оно вернее будет — кому я, старик, нужен. Вот и схожу.
— И то… — ожила старуха, — разве дело оставлять в беде малых детишек. Сходи, старый, сходи.
Сергей неторопливо рассказывал о себе. Но что он мог сказать этим добрым людям? Правду? Не мог. Он говорил то, что заучил по «легенде» вместе со своим новым именем и фамилией, уходя на задание.
Ссылаясь на то, что якобы слышал разговоры в прифронтовых деревнях, Сергей рассказывал, что отступление наших войск практически остановлено, передал отдельными намеками правду о положении на фронте. Теперь, наслаждаясь теплом дома и лежа с закрытыми глазами, он вспоминал последние слова старика перед сном.
— Ты, парень, не думай, я хоть и старый, но все понимаю. Не видать немцам земли нашей. Никто никогда не смог покорить Россию. И не сможет! Нет такой силы! А за разговор твой спасибо.
Больше двух суток Сергей прожил у стариков. Не привлекая внимания, он мог наблюдать за шоссейной дорогой.
В ночь на третьи сутки Сергей тепло распрощался с приютившими его стариками и ушел дальше. Еще десятки километров предстояло пройти ему по заданному маршруту.