…Колька старался не отставать от матери, которая вместе с другими бежала впереди.
Так, ни на секунду не останавливаясь, задыхаясь и обливаясь потом, они молча пробежали поле, добежали до дальнего леса и, не обращая внимания на густые заросли, больно хлеставшие ветками по лицам, рукам и ногам, выскочили из леса и на секунду оторопели — остановились. Состав, который они только что провожали, стоял около разрушенного моста. Паровоз окутан клубами дыма и пара, вагоны горели…
И вновь все бросились вперед. Сбрасывая на ходу туфли, теряя косынки, женщины кинулись к поезду.
А там уже сновали люди, вытаскивали из вагонов раненых. Подбегая, Колька видел, как мама прямо с разбегу, с истошным криком «Андрюшенька!» упала на колени у лежащего около насыпи отца, обхватила руками его голову, прижала к своему лицу.
Так Колька узнал, что такое война.
А война с каждым днем приближалась к их дому. Деревня пустела. Люди эвакуировались. Вывозили скот, грузили на повозки нехитрое имущество и уходили на восток.
…После похорон Андрея у бабушки отнялась правая рука и нога, и Колька помогал ей — приносил попить, кормил, мама управлялась по хозяйству, помогала грузить колхозное имущество. Но сама из-за болезни матери не могла никуда уйти из деревни.
Почти каждый день, а то и по нескольку раз в день немецкие самолеты прилетали бомбить станцию. Бомбили и обстреливали из пулеметов и их деревню.
Во время бомбежек Колька хватал сестренку Варьку и бежал с ней во двор, в погреб. Мама приводила туда бабушку, и они все вместе пережидали налет.
…В тот раз, когда началась бомбежка, Колька вместе с Варей помогал маме в огороде. Мама подхватила Варьку, и они побежали к погребу.
— Сидите здесь, я сейчас. Сбегаю за бабушкой, — сказала мама, усадив Варьку на деревянный ящик. И побежала наверх.
А там что-то грохало, стрекотало. Варька сидела смирно, доверчиво прижавшись к Кольке.
Кольке очень хотелось выглянуть, посмотреть хоть с верхней ступеньки погреба — что там происходит на улице, но он не мог оставить Варьку одну. Поэтому он сидел, положив руку на русую головку сестренки, прислушивался.
Мама и бабушка что-то уж очень долго в этот раз не шли, и Колька начал беспокоиться.
— Варь! А Варь! Ты посиди здесь одна, — немного погодя попросил Колька сестру. — Я схожу помогу маме привести бабушку. Что-то долго их нет.
Когда Колька распахнул дверь погреба, в лицо ему дохнуло жаром — горел их дом. А на тропинке между погребом и домом… лежала мама.
Теперь Колька вместе со своей сестренкой жил в погребе. Он разыскал старые железные трубы, принес кирпичей, сложил маленький таганок, вывел от него трубу в слуховое окно. На пепелище дома среди обгорелого кирпича нашел два чугунка — в один набирал воду, в другом варил картошку. Картошку он выкапывал на огороде, а больше у них ничего не было.
Из старых мешков Колька соорудил в углу погреба подстилку, где они с Варькой и спали, накрываясь теми же мешками.
…Незаметно подкралась зима. На станции хозяйничали немцы. В деревне появились полицейские. Они жили в двух уцелевших домах. Но Кольку с сестренкой они не трогали. Один только раз к их погребу подошел полицейский с винтовкой. Открыл дверь, заглянул, выругался:
— Эй вы, выродки! Чтоб я вас не видал в деревне, пристрелю. — И ушел.
Вначале Колька ходил на огород, выкапывал картошку, и еды у них хватало. Потом пришли полицейские, выкопали всю картошку, погрузили на подводу и увезли.
С колхозного поля тоже все убрали. Есть стало нечего. Тогда Колька стал ночью, чтобы не попасть на глаза полицейским, ходить на дальнее поле — там, если хорошо порыться, можно было набрать кормовой свеклы. Свекла, правда, не картошка, но жить все же можно.
Варьку в такие походы он брал с собой — одна оставаться в погребе она боялась, да и Кольке страшновато было оставлять ее без присмотра.
Зимой стало еще хуже. Найти свеклу под снегом, в смерзшейся земле было трудно. Приходилось рубить мерзлую землю обломком лопаты, перебирать руками каждый комок, переворачивая десятки метров снега и земли. Да и следы на снегу оставались — могли увидеть полицейские. Обычно Колька ползком двигался по полю, отбрасывая снег лопатой, ощупывая землю, обрубал ее вокруг свеклы, а потом руками отдирал комья земли. Варька двигалась следом за ним, подтаскивая мешок. Они старались набрать побольше, чтобы реже ходить. Набирали по полмешка. Этого им хватало на восемь-десять дней.
…Колька полз по полю, обдирая в кровь руки, выкапывал свеклу. Варя маленьким комочком передвигалась сзади, подтягивая за собой такой непослушный мешок. Она всем своим весом откидывалась назад, чтобы передвинуть те несколько свеколин, которые перекатывались в мешке.