Проводив мужа на фронт, Анна Ивановна в слезах бросилась на кровать. Но и поплакать вдоволь было некогда: трое детей мал мала меньше остались на ее руках. Только старшая, двенадцатилетняя Рая, хотя и ростом не вышла, по уже может быть помощницей матери.
Поплакав немного, Анна Ивановна встала, успокоила ребят и начала хлопотать по хозяйству — надо накормить детей.
Поздно вечером, уложив ребят, она дала волю слезам.
С Иваном Аня, семнадцатилетняя девчонка, познакомилась, когда он приехал к ним в деревню помогать ремонтировать технику, присланную для организации у них коммуны. С первого же вечера Иван не отходил от нее. А закончив работу в коммуне, увез с собой в Москву. Четырнадцать лет пролетели как день. Хорошая получилась у них семья. Иван работал на заводе, Аня занималась хозяйством, растила детей. Летом всей семьей с ребятишками ездили в деревню к матери. Так и прожили безоблачно до самой войны.
На следующий день после проводов мужа Анна Ивановна, оставив своих младших под присмотром дочери, пошла на завод в отдел кадров.
— Хочу работать, — сказала она.
— А раньше где работали?
— До замужества — в деревне. А потом, вот уж четырнадцать лет, нигде не работала, за мужем жила.
— Да… А где же вы могли бы работать, что делать у нас?
— Делать я ничего не умею, но хочу работать там, где работал муж.
— Ну что же, научим.
Так стала Анна Ивановна работать на заводе.
Дочка Анны Ивановны уехала вместе с другими ребятами.
Эвакуированные из Москвы, подальше от бомбежек, ребята жили на самой окраине Волоколамска в здании школы. Кто мог предположить, что этот город скоро станет фронтовым. Несколько классов приспособили под жилье: поставили кровати, тумбочки; в остальных классах должны были с началом учебного года проводиться занятия. Но все получилось не так, как думали. Волоколамск начали бомбить еще больше, чем Москву. Фронт с каждым днем все ближе подходил к городу. О начале учебы не могло быть и речи. Решили помочь колхозникам на уборке картошки.
Вставали рано. Завтракали и сразу же уходили в поле. Здесь же дежурные варили обед. Возвращались вечером.
Однажды, когда поздно вечером ребята вернулись в школу, их туда не пустили — в школе разместился военный госпиталь. Ребят перевели в несколько соседних домов. Город бомбили каждую ночь. Бомбили и днем. Ребята, отсидевшись ночью в погребах, сонные и усталые, утром торопились скорее уйти в поле, в лес, подальше от бомбежек.
Анна Ивановна, встревоженная тем, что по сводкам фронт все ближе подходил к Волоколамску, отпросилась у начальника цеха на несколько дней и, оставив младших детей на Машу и соседку, вместе с другими родителями отправилась в Волоколамск.
На поезде удалось добраться до Нового Иерусалима. Дальше пропускали только военные эшелоны. Пришлось идти пешком.
По дороге встречались подводы с ранеными. Женщины бросались к ним.
— Ну, как Волоколамск?
— Оставили, — говорили одни.
— Да нет, что ты говоришь. Наш еще Волоколамск, — возражали другие.
Эта неопределенность усиливала беспокойство о детях. С каждым километром все слышнее была артиллерийская канонада, тревожнее становились вести, полученные от встречных.
А утром, когда женщины, едва живые от усталости, подходили к Волоколамску, навстречу им попались их ребята. Учителя, видевшие, что город вот-вот будет сдан, решили увести своих учеников. Ребята вместе со своими родителями и учителями побежали к лесу. А позади них, на том самом поле, где они недавно собирали картошку, рвались снаряды.
Добежав до леса, женщины наконец смогли обнять своих детей. Переволновавшиеся, потерявшие всякую надежду увидеться, они обнимали и целовали и своих, и чужих — всех без разбора. И только немного успокоившись, оглянулись назад.
Оглянулись… и застыли… К лесу шел человек. Он медленно шагал к лесу, бережно неся безжизненное тело девочки.
Все бросились ему навстречу. Девочку забрали у отца и положили на землю. Ребята впервые так близко увидели смерть. Они не могли понять, что же случилось с их подругой. С застывшим лицом стоял рядом отец. По его щекам медленно текли слезы.
И вдруг чей-то возглас:
— Школа горит! Госпиталь! Раненые горят!
Все повернулись к городу… Школа пылала. Из окон вырывались языки пламени, клубы дыма. Город совсем рядом, и отсюда все хорошо было видно. По улице ползли танки с черными крестами, перебегали люди в угловатых касках и форме мышиного цвета. Слышались крики раненых, задыхавшихся в огне. А вокруг школы стояли немецкие солдаты и расстреливали тех, кто пытался выбраться в окно из горящего здания…