Дело в том, что в последний год войны Дрезден стал городом-госпиталем. Во время ночного массового убийства медсестры героически перенесли на себе тысячи искалеченных, перенесли к Эльбе. И вот низколетящие «Мустанги» расстреливали этих беспомощных пациентов, как и тысячи стариков, женщин и детей, бежавших из города.
Когда скрылся последний самолет, почерневшие улицы Дрездена были усеяны мертвыми телами. По городу распространился удушливый смрад. Стая улетевших из разрушенного зоопарка стервятников жирела на трупах. Повсюду шныряли крысы. Один из видевших все это сразу после бомбежки рассказывал; «У трамвайного депо была общественная уборная из рифленого железа. У входа, уткнувшись лицом в меховое пальто, лежала женщина лет тридцати, совершенно нагая. В нескольких метрах от нее лежали два мальчика, лет восьми-десяти. Лежали, крепко обнявшись. Тоже нагие… Везде, куда доставал взгляд, лежали задохнувшиеся от недостатка кислорода люди. Видимо, они сдирали с себя всю одежду, пытаясь сделать из нее подобие кислородной маски…»
Вот описание Дрездена через две недели после катастрофы. Оно принадлежит некоему швейцарцу. «Я видел, – говорит он, – оторванные руки и ноги, изувеченные тела и головы, раскатившиеся по сторонам улиц. На площадях тела все еще лежали так плотно, что идти приходилось с предельной осторожностью».
Урожай смерть собрала богатый. Размеры дрезденского «Холокоста» – 250 тысяч жизней (четверть миллиона!), отнятых в пределах 14 ч. Это более чем втрое превосходит количество жертв знаменитой Хиросимы (72 тысячи).
Апологеты союзников, оправдывая (!) эту бойню, приравнивают Дрезден к Ковентри. Но в Ковентри за всю войну погибло 380 человек, что нельзя сравнивать с убитыми в одночасье 250 тысячами. Кроме того, Ковентри был складом военных запасов, т. е. законной военной целью. Дрезден, производящий чашки и блюдца, таковой не был.
В результате знаменитой «битвы за Англию» Лондон за всю войну (за 6 лет) потерял 600 акров земли, Дрезден за одну ночь – 1600.
По иронии судьбы единственная цель в Дрездене, которая с большой натяжкой могла бы считаться военной, – железнодорожное депо – союзниками не бомбилась. Защитники «мировой демократии» были слишком заняты стариками, женщинами, детьми и ранеными.
Дрезденское убийство по масштабам своим и цинизму претендует па то, чтобы считаться самым подлым в истории. Но никто из летчиков-убийц, не говоря уж о «Дядюшке Уипстоне», этаком благородном герцоге Мальборо, что-то не был замечен на скамьях подсудимых типа нюрнбергской. Напротив! Летчики были награждены медалями, а Черчилль – монстр, отдавший приказ о бойне в Дрездене, – был титулован и завершил свою карьеру «великим человеком». Биографы старательно вычистили из своих «объективных» писаний всякое напоминание о стремлении одного сумасшедшего «потрясти» других и убившего ради этого четверть миллиона мужчин, женщин и детей.
Конечно, летчики не могли отказаться – «они только выполняли приказы», эти английские военные преступники (характерно, что Запад не принимает этот аргумент применительно к гитлеровским военным преступникам, но считает его вполне уместным для своих преступлений). Чтобы представить себе степень нравственной деградации Запада, отметим, что в мае 1992 г. в Лондоне был открыт памятник маршалу Артуру Харрису, главному исполнителю приказа Черчилля. А вот и имена других чинов королевских ВВС Великобритании – военных преступников действительных, а не мнимых; маршал Роберт Саундби, советник авиаминистерства Арчибальд Синклер, командовавший первым налетом Моррис Смит.
Сохранились фотографии этого всемирно-демократического злодейства; еще целый Цвипгер, жемчужина дворцово-паркового искусства – и его руины; платформы с беженцами, идущие в спасительный Дрезден, – и горы трупов на площадях города; 243 матери с детьми, убитые только в одном из убежищ; разбитые машины спасателей; завернутые в бумагу трупы, сжигаемые массы мертвых тел, убитые дети.
Это не Лондон. Не Париж (Париж сохранен). Это – не евреи, а немцы. Злодеяние есть злодеяние, и тут двойных стандартов быть не может, но они – применяются, и все активнее. Ведь победителей, к сожалению, не судят…
Горы трупов в Дрездене почти не замечены «мировой» общественностью. В частности, Нюрнбергским трибуналом. А ведь единственной виной Дрездена и причиной его уничтожения являлось то, что он попадал в зону оккупации Красной Армии. И «союзники» пошли по логике коммунальной кухни; «Так не доставайся же ты никому!» (существуют и другие версии мотивов союзников, но эта приходит на ум первой).