Прямо на реплике, Черис зевнула. - Долго еще? - спросила она. На самом деле, она сказала «Олго щё», но я поняла.
- Около четырех часов, - сказала я. - Я разбужу тебя, когда мы будем подъезжать.
Она снова зевнула и свернула свою синюю джинсовую куртку, прижимая ее к окну в качестве подушки, и за меньшее время, чем мне потребовалось, чтобы пронестись мимо шести рекламных щитов, она заснула. Я подумала, не включить ли мне радио, но мне не хотелось ее будить.
- Итак, - сказала я, и посмотрела в зеркало заднего вида. Моя дочь встретилась со мной взглядом, подняв брови. Было что-то от Дэвида в этом выражении, и я ощутила небольшой печальный удар узнавания и тоски.
- Итак, - повторила она. - Это странно для тебя, не так ли?
- Есть немного.
- Тебе станет легче, если я скажу, что и для меня это странно?
- Возможно, - сказала я. - Ты уверена, что не можешь сказать, как у Дэв… как у твоего отца дела?
Ее глаза приобрели отрешенный блеск, только на секунду, а потом она покачала головой. - Нет. Я не могу сказать. Он закрылся от меня. Они все закрылись от меня. - Она казалась задумчивой. - Я думаю, он сделал это для моей защиты. В таком случае, она не сможет до меня добраться.
Она - то есть Матушка-Природа. Земля. Одна очень раздраженная планета, которая медленно сбрасывала с себя дремоту длиной в эры и задавалась вопросов что, черт возьми, произошло с человеческой расой, пока она не присматривала за ними. В конце концов, в традициях угрюмых подростков во всем мире, мы воспользовались возможностью, чтобы устроить шумные вечеринки и намусорить, пока она отсутствовала. Матушке-Природе не нравится, когда дурачат. Еще больше не нравится, когда дурачат ее.
Я снова сосредоточилась на Имаре. - Так... ты не подключена к Земле? Как все остальные?
Она отвернулась, и через несколько секунд я поняла, что ей было неловко от того, что она собиралась сказать.
- Это в какой-то степени похоже на то, когда слышишь музыку из проезжающей рядом с тобой машины - ты можешь слышать басы, но не можешь разобрать мелодию. Это не только благодаря отцу. Скорее это ты и я, и это сдерживает меня. - Ее взгляд снова встретился с моим, пораженным. - Я не имела в виду…
- Я знаю, что ты имела в виду, - сказала я. - Я - помеха.
Хотя так и было, конечно. Я достаточно быстро выяснила, что Имара не полноценный джинн... Прямо сейчас, это было преимуществом, поскольку другие джинны были более или менее подвержены контролю пробуждающейся Земли и в значительной степени ненадежны в проявлении свободной воли. Но что это значило для нее в дальнейшем? Как ее примут другие джинны? И что произойдет, если - не дай Бог - она когда-нибудь сойдется с ними в настоящем бою?
Я не могла думать об этом. Я не могла представить себе ее, сражающуюся против кого-то, как Ашан, имеющего нравственность и доброту паука.
Она смотрела на меня в упор теми яркими, нечеловеческими глазами. Тут меня озарило. - Ты можешь сказать, о чем я думаю? - спросила я.
Ее брови взлетели вверх. - Ты будешь сердиться, если я скажу «да»?
- Да.
- Нет.
- Ты меня обманываешь.
- Зачем мне это делать?
- Ты воистину ребенок Дэвида, ты знаешь это?
Она улыбнулась. - Знаешь, он действительно любит тебя. Я чувствую это. Это теплое чувство в нем, его любовь к тебе.
- Мне казалось, ты сказала, что он закрылся от тебя.
- Так и есть. Но если не считать моего убийства, он не может отключиться от меня полностью. - Она пожала плечами. - Он мой отец.
Я почувствовал, как у меня сдавило горло, а глаза защипало от слез. Я сглотнула, зажмурилась и забарабанила пальцами по рулю. - Хорошо. Так, я правильно поступаю сейчас? Направляясь в Нью-Йорк?
За неимением каких-либо других идей, я направлялась в относительную безопасность головного офиса Хранителей, где те из нас, кто пережил последние несколько дней, несомненно собрались бы. Настоящий ад разверзся среди Хранителей, причиной чему явилось массовой насилие со стороны обычно послушных и подчиненных джиннов. Я просто надеялась, что вернувшись, я не обнаружу... ничто. Последнее, чего бы мне хотелось - это остаться последним выжившим Хранителем, с пробуждающейся Землей и безумствующими джиннами. Конечно, это было бы занимательно. Но это была бы очень короткая история, с очень неприятным окончанием.
- Откуда ж мне знать, насколько это правильно или нет, - ответила моя дочь торжественно. - Мне всего один день.
Превосходно. Я понятия не имела, поступаю ли я правильно, у меня был бессмертный ребенок-остряк и Черис в роли попутчицы.
Да, всё должно окончиться хорошо. Никаких сомнений.
* * *
Четыре часа спустя, когда уже стемнело, я была совсем без сил. Провести целые сутки в автомобиле, даже таком, как Мустанг, удовольствие небольшое. Мотор машины мурлыкал подо мной, как довольный тигр. Не ее вина, что я была такой уставшей и хотела разрыдаться на месте, или что мой мир на глазах разрывался на части, или что я ехала туда, куда была обязана вместо того, куда мне хотелось. Мое сердце рвалось обратно во Флориду, где я последний раз видела Дэвида. И Сару, которая сейчас была официально объявлена пропавшей. В последний раз ее видели увозимой одним сумасшедшим британцем по имени Имон. (Я воспользовалась телефоном и позвонила в ФБР, чтобы сообщить о похищении. Если это не помешало побегу Имона, я не могла представить, что может).
Ничего из этого не было виной Мустанга. Он мне очень даже нравился. Я как раз подумывала, как бы мне взять его в постоянную аренду, как только он будет заново покрашен, конечно.
Настоящая хозяйка Мустанга, Черис, поерзала на пассажирском сиденье, причмокивая губами, как бывает с людьми, просыпающимися ни свет ни заря, и заморгала в пастельном свете ночных огней, омывших машину по выезде из тоннеля Линкольна. Когда мы остановились у светофора, Черис потянулась, и взоры всех парней из соседних машин были в этот момент прикованы к ней, хотя сама она пребывала далеко не в лучшей форме. Просто у некоторых девушек есть прирожденная способность приковывать внимание в любом виде. Черис обладала ею в полной мере, тогда как другим для этого потребовалось бы много усилий.
Пробормотав что-то совершенно невразумительное, она потерла лицо, откинулась на сиденье и сонно промямлила еще пару слов, которые я рискнула расшифровать как «сколько времени».
- Около часу ночи, - ответила я. Поскольку маршрут наш лежал прямо вверх по Восточному побережью, часы на приборной панели Мустанга ничуть не обеспокоились тем, что мы одолели меньше чем за день тысячу двести миль. А вот я уставилась на них с ошеломленным неверием человека, не понимающего, куда могло подеваться столько времени. Похоже, прямиком в мою задницу, вот куда.
Черис развернулась и уставилась через кожаную спинку на Имару, которая растянулась на заднем сидении, словно кошка. - Так ты еще здесь?
- Похоже, так.
- Я типа надеялась, что ты вернешься на космический корабль.
Я подавила смешок. - Чер, она не пришелец.
- Конечно, - согласилась Черис. - Какая из нее инопланетянка? Глаза светятся, исчезает мгновенно, но не с другой планеты. Ладно. - Нечего и говорить, что Черис была пылкой фанаткой «Секретных материалов» и вообще всяких историй о готовящемся вторжении в наш мир армий пришельцев. У нее даже есть татушка в виде серого большеголового инопланетянина на пояснице. - И что, Неземная Девушка будет сопровождать нас всю дорогу?